Без пяти минут взрослые
Шрифт:
— Самое главное лекарство — воля к жизни, — говорил доктор Грава матери Дауманта. — Сначала надо победить апатию.
Мать позвонила в училище. Отсутствие Дауманта там было заметно: танцевальному коллективу не хватало танцора, редколлегии — главного художника.
Первыми к Дауманту пришли Байба и Даце.
— Ты теперь наш кровный брат, — присев на край постели, сообщила Даце. — В тебе кровь многих из нас. И мы все за тебя в ответе.
— Кому я такой калека нужен?
Байба, глотая слёзы
— Как тебе не стыдно! Радовался бы, что голова цела, её бы тебе ни один чудо-доктор не пришил.
— Это было бы лучше для всех.
— Для кого это для всех? — возмутилась Даце. — Для матери? Для отца? Плыл по жизни сверху, как поплавок, а теперь, когда жизнь тебя испытывает, — в кусты! Одним словом, училище тебе надо кончать вместе с нами. Здесь «Технология изготовления одежды» и «Производственное обучение».
— Идите вы все… — Даумант отвернулся к стене. — Что я за портной с одной рукой?
Мать дала знать, чтобы гости вышли, и последовала за ними.
— Не плачь, Байба, — успокаивала она девушку. — Все будет хорошо. Самое страшное уже позади. Даумант вбил себе в голову, что рука останется неподвижной, и очень переживает из-за этого.
Наконец, пришел долгожданный день, когда врач снял гипсовую повязку. Рука была опухшей. Пальцы неподвижны. Суставы болели. Доктор осторожно прощупал каждую косточку.
— Согни-ка ладонь.
— Больно.
— Естественно, ведь она так долго была без движения. А теперь поздороваемся. Сожми крепче! Ещё крепче! Можешь считать, что нам обоим повезло, — улыбнулся врач.
— Я в самом деле не буду калекой?
— Нет, теперь я тебе могу это смело обещать.
— И снова смогу заниматься боксом?
— Ну это придётся отложить. По крайней мере, на год.
— Спасибо, доктор!
Кусая губы от боли, Даумант левой рукой разминал пальцы правой руки, в которую мало-помалу возвращалась жизнь.
— Всё в порядке, — сказал доктор Грава матери Дауманта. — Депрессию преодолели. Теперь начнётся выздоровление. Если так пойдёт дальше, через пару недель выпишем.
Труднее всего было по ночам. Казалось, что в кончике каждого пальца пораненной руки билось больное сердце.
— Это хорошо, что болит. Значит, кровь циркулирует. Если рука немеет, измени её положение и помассируй, — советовал доктор.
Товарищи по палате спали, временами всхрапывая, иногда постанывая от боли. В приоткрытое окно доносился горьковатый запах цветущей черёмухи.
«И чего это Даце сюда таскается? А может быть, Байба не хочет оставаться наедине со мной? — От этой мысли защемило сердце. — Мне уже восемнадцать, ей исполнится летом. Спрошу прямо: «Почему бы нам не пожениться? Да или нет? Отчим или мать будут против? А ну их… Извини. Я хотел сказать, что мы от них не зависим. А моя мать будет бесконечно рада. Ты ей очень нравишься. Мы ещё слишком молоды? Да нет, в самый раз. Не ждать же до старости. Говоришь, учиться дальше надо. А какого чёрта? Специальность у нас лучше некуда. Ты, конечно, если захочешь, можешь учиться петь, а я стану зарабатывать». Вот дурак, размечтался чёрт знает о чем, — опомнившись, упрекнул себя Даумант. — А может быть она меня нисколько…»
Когда подруги снова пришли к нему, Даумант попросил:
— Даце, выйди на минутку.
— Ты хочешь, чтобы я быстрее выздоровел? — спросил он Байбу, когда дверь закрылась.
— Мы все этого хотим, твоя группа, родители.
— А ты лично?
— Я тоже, конечно.
— Тогда поцелуй меня.
— Здесь? Все ж видят.
— Ну и что?
— Закрой глаза.
И на мгновенье к его губам прикоснулось что-то бесконечно нежное. Когда он опомнился, коса Байбы уже мелькнула в дверях.
— Меня завтра выписывают домой, слышишь?
Что это: любовь или просто сочувствие? Дауманта распирало от радости в первый раз за время болезни.
Глава четырнадцатая
Без пяти минут взрослые
Девушки второй группы долго спорили, как сшить выпускные платья.
— Только длинные. В них женщина выглядит благородно и торжественно.
— Нет-нет. Длинная юбка будет путаться в ногах: ни потанцевать, ни попрыгать. В нормальном платье везде можно пойти: и в театр, и на вечер, а в длинном куда?
— Повесим в шкаф до свадьбы.
— А у тебя есть за кого?
— Наши манекенщицы так красиво выглядели в вечерних платьях, помните? У меня ещё никогда не было длинного платья, — мечтательно сказала Байба.
Кристина Яновна в эти споры не вмешивалась, сказала только:
— Длинные или обычной длины, но чтобы у всей группы одинаковые. И выбирая фасон, учтите, что почти у всех это платье будет дипломной работой.
Даце без особых раздумий выбрала короткое платье, а с её мнением в группе считались. Спор вспыхнул вновь из-за материала и расцветки.
— Нужно всем одного цвета.
— Почему? Байбе больше идёт зеленоватый тон, Элите — розовый, а мне — голубой.
— Знаете, что я придумала? Давайте сошьем специально для бала ещё длинные платья. Из цветастой ткани «Марика». Она не дорогая и сейчас самая модная.
— А почему бы нет? Времени достаточно.
— Кристине Яновне ничего не скажем: пусть ей будет сюрприз.
— Элита, ты прелесть.
Договорились, что на торжественном акте все будут в белых платьях обычной длины, а вечером на балу — в длинных.