Без шума и пыли (сборник)
Шрифт:
— Мне нужно поговорить с вами о вашей подруге Лиле Терещенко, — невозмутимо произнесла я, изо всех сил борясь с безотчетной антипатией, которую внушил мне Лилин ухажер.
— Простите, но я сейчас занят, — сухо ответил он, опуская взор в тетрадь.
— Дело не терпит отлагательства, к тому же обещаю, что разговор много времени не займет.
— А откуда, простите, вы меня знаете?
— От Сони, подруги Лили, — сказала я чистую правду.
— От Сони? — удивился парень.
Ну наконец-то хоть что-то смогло его вывести из состояния коммерческой сосредоточенности.
— Лиля вчера не вышла на работу. Вы не знаете, где она может быть?
— А вы что, тоже подруга Лили? — недоверчиво спросил парень.
— Да нет, просто наша газета проводит одно расследование, а Лиля является важным свидетелем.
— А-а, — протянул Олег, но его взгляд не стал ни более теплым, ни более доверчивым. — Понятия не имею, — беззаботно пожал он плечами.
— Вы давно ее видели? — Я пристально посмотрела на него.
— А что? — равнодушно отозвался Олег.
— Соня сказала мне, где она живет, но, сколько я ни звонила, ни ждала, Лиля не появилась.
Я не прекращала следить за выражением его лица, на котором, впрочем, не дрогнул ни единый мускул.
— А я-то тут при чем? — с оттенком раздражения в голосе спросил он.
— Вы же были… — я осеклась. — Вы же друг Лили.
— Вот именно, что был… — слабо усмехнулся он. — Я не видел ее целую неделю… Да и вообще, то, что было у нас, если уж вы так хотите вызвать меня на откровенность, трудно назвать…. как бы это сказать…
— То есть вы хотите сказать, — зацепилась я за последнюю реплику Олега, — что ничего серьезного между вами и Лилей не было?
— Вот-вот. — Во взгляде Олега мелькнуло что-то похожее на признательность.
Признательность за мою догадливость, саркастически решила я, за то, что я избавила его от поиска подходящей формулировки.
— А из-за чего вы поссорились? — спросила я его в лоб.
— Вам и это известно? — с вызовом спросил он.
— Представьте себе. Ведь именно эта ссора и оказалась решающим обстоятельством для прекращения отношений между вами.
— А вы неплохо информированы, — насмешливо произнес он, — даже лучше, чем я.
— Не думаю. — Я старалась подавить свою неприязнь, которая только усилилась, когда я убедилась, что Олег тоже пытается не давать воли своей враждебности по отношению ко мне.
Я не понимала, что женщина может найти в этом сухаре, что может чувствовать с ним в постели. А он сам… Мне почему-то стало смешно при мысли, что этот так хорошо контролирующий себя субъект способен получить сексуальное наслаждение и доставить его женщине. Представить его член в состоянии эрекции было выше моих сил. Я непроизвольно улыбнулась своим мыслям, что не осталось незамеченным моим неприветливым собеседником.
— Вам весело? Может, подыщете себе другое место для веселья? — язвительно сказал он тоном строгого школьного учителя.
На него не действовало даже мое удостоверение, мой журналистский статус, который у обычного обывателя вызывал, как правило, если не уважение, то уж любопытство — точно.
— Мне совсем не весело, потому что Лиля убита, — направила я на него ледяной пронзительный взгляд.
— Что-о?! — Он оторвался от кассовой книги и открыл рот. — Что вы такое говорите?
Он захлопал глазами, что плохо вязалось с его недавней безучастностью.
— Убита, — растерянно повторил он, тупо глядя куда-то перед собой. — Вы нашли ее в квартире?
— А вы откуда знаете? — насторожилась я.
— Просто так, предположил… — Он тяжело вздохнул.
— Лиля была застрелена, — хладнокровно уточнила я, — днем, у себя дома.
— А что же вы тогда мне лапшу на уши вешали, если все знаете? — раздраженно спросил он.
— Не хотела вас расстраивать, хотя, принимая во внимание «несерьезный» характер ваших отношений…
— Замолчите! — неожиданно вскочил Олег, на глазах у него заблестели слезы.
Вот это да!.. Что же это, выходит, я его недооценила?
— Успокойтесь, — решительно сказала я.
— Вам легко говорить, вам на все наплевать. — Олег упал на стул. — У нас ведь все было не так…
Его стеклянный голос треснул, мне даже послышался всхлип — надо же, какая чувствительность!
— Вы сказали мне неправду? — Я чувствовала себя хирургом с холодным острым скальпелем в руке.
— То, что мы знали друг друга только месяц, ничего не доказывает, вернее, доказывает, — сбился он. — Доказывает, что и такого небольшого срока порой хватает, чтобы… — он замялся —…чтобы, — Олег закрыл лицо руками, — мы… мы… полюбили друг друга, — наконец выговорил он, запинаясь. — Но Лилька, она предала меня в конце концов — вернулась к своему кутюрье, будь он неладен!
«Вот так взрыв эмоций», — мысленно прокомментировала я его реакцию.
— А теперь, — продолжал он, подавленный и сникший, — какое теперь все это имеет значение?
— Вы поссорились из-за Замуруева?
— Да, — бросил он.
— Он ведь тоже убит…
— Туда ему и дорога, — механически произнес Олег. — Все равно они бы…
Внезапно он замолчал. Теперь он сидел с безучастным видом, который был вызван не равнодушной отчужденностью, а потрясением.
— Вы сказали, что Лиля решила вернуться к Замуруеву. Когда это было?
— Что? — Он поднял на меня отрешенный, затуманенный слезами взгляд. — Дней восемь назад.
— То есть после того, как Лиля сообщила вам о своем решении вернуться к Замуруеву, вы еще раз виделись с ней?
— Да ничего она не сообщала, — потерянно, с тайной горечью сказал он, — ей, как она выразилась, меня было жаль… Она не хотела бросать меня, но страсть… Это все из ее путаных объяснений. Это я потребовал определенности, потому что не люблю, когда меня за нос водят. — Голос Олега стал опять жестким. — Она долго кривлялась, пыталась и волков накормить, и овец сберечь. Только ничего из этого не вышло. Да мне сразу друзья сказали, что все манекенщицы одинаковы, путаются все как одна хрен знает с кем, по мужикам шастают. Она сама ко мне пришла, прощения просить, ха-ха! — недобро ухмыльнулся он. — За дурака меня принимала, что ли? Только я ее направил… Мне такие су… Простите, нервы сдают.