Без шума и пыли
Шрифт:
– Выходи с поднятыми руками! – рявкнул Василий Петрович, держа двумя руками пистолет.
– Там никого нет! – простонал худощавый, и в этот момент прозвучал еще один выстрел из снайперской винтовки.
Перебитая в локте рука худого выронила на песок большой черный пистолет.
Худой завыл, и снова прозвучал выстрел. Пуля насквозь пробила женщину с кривыми ногами. Из-под мешка упал на песок миниатюрный «узи» с длинным рожком. Женщина забилась в конвульсиях на песке, мешок соскочил, и на свет появилось небритое лицо молодого парня.
Сдернув с головы первой женщины мешок, Филарет обнаружил под ним Ларису. Руки у нее были скованы наручниками впереди, а рот заклеен полоской широкого желтого скотча.
Подхватив с пола «узи», Филарет вскинул Ларису на плечо и юркнул в «Тойоту». Василий Петрович не стал долго раздумывать и прыгнул за ним следом.
Кинув Ларису на заднее сиденье, Филарет оставил открытой дверь и, выставив ствол «узи», приготовился к дальнейшим событиям.
Василий Петрович, вооружившись трофейной «береттой», притаился на переднем сиденье.
Листья кустарника на противоположной стороне котловины раздвинулись, и в них на миг показалась усатая физиономия. Выстрел из «беретты» прозвучал в салоне неожиданно. Весь салон заволокло удушливым пороховым дымом, и Филарет невольно закашлялся.
Вспомнив о Ларисе, перевернул ее в вертикальное положение, сорвал с ее губ пластырь и начал махать тряпкой, стараясь быстрее привести ее в чувство.
Открыв глаза, Лариса, устало улыбнулась и вновь закрыла глаза, откинув голову на спинку сиденья.
Иванов постучал костяшками пальцев в лобовое стекло, рукой поманив Филарета на выход.
На секунду из кустов выглянул Михайлов и сразу исчез из поля зрения.
– Ты пока начинай убалтывать своего пленного, а мы сходим за своим, – предложил Иванов и, не слушая возражений, исчез в лесу.
Глава 16
Филарет с Василием Петровичем на корточках уселись перед раненым, наскоро перетянув руку и ногу жгутом.
Худое его лицо еще больше заострилось и даже пожелтело.
Похлопав по щекам, Филарет скорчил скорбную мину и, делая вид, что не замечает дрожащих ресниц, негромко пробормотал:
– Дела хреновые. Если в течение получаса руку не прооперировать, то придется ампутировать. Ниже локтя совсем омертвела рука.
– Нога тоже плохая – много крови потерял. Порвана бедренная артерия, – включился в игру Василий Петрович.
– Ребята! Отвезите в больницу! Я много денег дам! – слабым голосом произнес раненый.
– Кстати, о деньгах. Где шесть тысяч долларов? – спросил Филарет, вставая с корточек.
– Денег нет, – убито ответил раненый, опуская голову.
– Видишь, Василий Петрович, они с самого начала хотели нас кинуть! – констатировал Филарет.
– А может, он врет? – предположил Василий Петрович, сноровисто обыскивая раненого, в заднем кармане которого отыскалась смотанная в трубочку пачка долларов.
– Сколько тут денег? – спросил Филарет, подкидывая на руке долларовый рулончик.
– Шесть тысяч долларов, – скривив от боли худое лицо, ответил раненый бандит.
– Нехорошо обманывать старших, – назидательно подметил Василий Петрович, вынимая из нагрудного кармана технический паспорт на машину, закатанные в пластик водительские права и паспорт гражданина Российской Федерации, выданный на имя Газиева Салама Рустамовича.
На него же был выписан технический паспорт на «Тойоту».
– Жадность фраера сгубила! Если бы ты отдал деньги сразу, может, я и поверил бы, что вторая женщина моя жена, – констатировал Филарет, бегло взглянув на документы.
– Нарисуй-ка, друг, доверенность на машину, – попросил Василий Петрович, заполняя типовой бланк.
Подсунув бандиту доверенность, Василий Петрович погладил его по голове.
Иванов, как чертик из табакерки, выскочил из кустов и, с ходу отодвинув начальника цеха в сторону, начал что-то быстро говорить на самое ухо.
– Давай прибери тут по-быстрому! – приказал Василий Петрович.
Подойдя к пленному, негромко спросил:
– Где находится подвал со второй женщиной?
– Улица Чапаева, 26, – без запинки ответил Салам.
– Выпиши еще одну доверенность на Михайлова, – попросил Василий Петрович, с ходу заполняя еще один бланк.
– Понимаешь, Салам Рустамович, твой друг дал другой адрес подвала. Кому верить, непонятно. Он рассказал, что ты сам пытал женщину, а в конце пытки, озверев, ударил ее по голове молотком, чуть не убил. Как, кстати, твоего друга зовут, которого ты в начале грунтовки высадил?
– Мы двоих высадили, не знаю, о ком ты говоришь, – слабым голосом ответил Салам.
Глаза его трусливо забегали, опасаясь встретиться с глазами Филарета.
– Как, ты говоришь, их звали? – не отставал начальник цеха, ласково поглаживая пленника по голове.
– Иса и Асланбек. Я тут не при делах, что они наговорят. Моя пытка совсем не могет делат! – запинаясь, сказал Салам, от страха путаясь в окончании русских слов.
– Дорогой, ни одному твоему слову нельзя верить. Два раза расписался, и обе разные подписи. Адрес подвала тебя попросили назвать: улица та, а номер дома не сходится. Сейчас Иванов еще две доверенности напишет, а я тебя пока пытать буду. Надо же правду узнать, – спокойно сказал Василий Петрович, вытаскивая из ножен на поясе «НРС».
– Я все скажу, только не надо меня пытать, мамой клянусь! – громко завопил Салам.
– Ты громко не кричи! Услышит кто-нибудь – дальше убежит. Сейчас люди не любят вмешиваться в чужие дела, – назидательно сказал Василий Петрович, поднося сверкающее лезвие к поясу Салама.
– Эммочка! Какой адрес подвала этого хачика? – спросил Филарет, набрав номер мобильного телефона своей подруги из городской санэпидстанции.
– Улица Чапаева, 46, надо зайти в арку и направо второй подъезд, – кокетливо сказала Эмма.