Без солнца
Шрифт:
***
Андрей лежал на койке смирно, пока Мясник накладывал ему повязку на отбитый живот. Она была пропитана каким-то вонючим составом, который должен был помочь при снятии опухолей или вообще предотвратить их. Как уже раньше доктор заметил, он оказался крепким парнем, с первого взгляда и не подумаешь. И хорошо еще, что Бур с Быком подоспели вовремя, не успели ему ничего сломать или серьезно отбить.
– Больше без моего слова ни шагу, - предупредил Бур, нервно заглядывая Мяснику через плечо. Тот лишь рассерженно отмахнулся, - Я теперь понимаю, что эта скотина Тирер задумал.
–
– Так ведь людей и так не хватало! – возмутился Бур, но отошел, вернувшись на прежнее место.
– У тебя их все время не хватает, - сказал Мясник, затягивая повязку поуже, - вон, хоть сегодня, - и кивнул головой на заляпанную свежей кровью кровать, на которой лежали останки человека. Андрей тоже вытянул шею, поглядеть, но быстро об этом пожалел. Парень выглядел так, словно проглотил гранату, и она у него внутри взорвалась, - Собака погрызла, я его перевязал, да что толку. Она все равно уже яйца внутрь отложила. А ты каждый раз жидешься на профилактические уколы, подавай тебе доказательства, что у него внутри какая-то гадость растет. А доказать можно только так – вылезет, значит росла, не вылезет – повезло парню.
– У этого хоть ничего не вылезет, - пристыжено спросил Бур, вертя в руках пистолет.
– Нет, здоров, как ломовая лошадь, - Мясник закончил с повязкой и хлопнул Андрея по плечу, - Вставай, счастливчик. Даже я бы три раза подумал, прежде чем Саву ударить.
– А я больше Тирера боялся, - сказал Андрей, заправляя рубашку, - а Сава мне вроде как даже понравился…
– Ты откуда его вообще достал, - Мясник обернулся к Буру, изобразив пальцами на маске респиратора большое удивление, - он же вообще в людях не разбирается!
Бур пожал плечами и сказал, что потом как-нибудь расскажет, лучше надо думать, что теперь с Тирером делать.
– За жабры! – Мясник начертал на маске жестокую улыбку, - и нож в брюхо! В воспитательных целях! – а потом повернулся к Андрею, - а ты, рвань счастливая, мотай на ус, пока я добрый. Тирер – та еще скотина, но он скотина своя. Тоже искатель, человек без дома и без семьи, просто сердцевина у него гнилая. А Сава – это изгой. Он раньше в сталкерах ходил, пока они его не выгнали. А выгоняют сталкеры только тех, кто не достоин того, чтобы его казнили. Последних сволочей выгоняют, понимаешь? Тех, на кого и пулю потратить жалко! И пришли они сюда уже сдружившись. Тирер может и командует, но без дружка своего и шагу не сделает.
– Но ведь раньше они такого не вытворяли! – сказал Бур в оправдание своего решения, - Хорошо работали!
– Потому что им выгоднее так было, - сказал Мясник, не оборачиваясь, - а теперь им выгоднее без нас.
– Да понимаю я, - махнул Бур рукой, - а все равно обидно. Считай, с руки выкормил, а они тебе за это потом еще и мстят. Слушай, Мясник, я ведь никому как тебе не доверяю, посмотри за парнем.
– Я тебе няньку напоминаю? – рявкнул Мясник, вскакивая, как ужаленный, - каждый раз, когда у тебя проблемы, мне пихаешь самое дурацкое! Не хватало мне еще и за молокососами твоими бегать, сопли им вытирать. А что потом? Буду учить их читать и писать? Может еще колыбельную петь на ночь? И не подумаю!
– Перестаньте говорить так, будто меня здесь и нет! – громко,
Когда Бур уже открыл рот, чтобы высказать все, что он сейчас обо всех думает, как в комнату ворвался Хорь с выражением нескрываемого страха на лице. Диким взором окинув все помещение, он кинулся к Буру.
– Шеф, тут полный капец, пацаны бунтуют, хабар тащат, все тащат! А крутят все Тирер с Савой. Они Седого порешили, прямо в шею пулю, Карла грохнули, но до оружейки пока не добрались.
– Началось, - процедил Мясник сквозь зубу, - и что теперь делать прикажете, «шеф»? Снять штаны и идти к Тиреру с повинной? Иль как?
- Заткнись, - рявкнул Бур, а потом схватил Хоря за шкирку, - собирай всех, кто еще с нами, сейчас надерем зад этим бунтарям недоделанным. Мясник, за парня головой отвечаешь, ясно?
– Яволь! – Мясник издевательски вытянулся во фронт и приложил руку к несуществующему козырьку.
– Хоть раз перестань издеваться и сделай, как я тебя прошу! – рявкнул Бур, схватил свой автомат и выскочил за дверь вместе с Хорем.
А положение между тем снаружи сложилось очень даже серьезное. И самое опасное, что не ясно было, в чью пользу преимущество. В таком положении, когда люди с яростью кидаются друг на друга, наплевав на то, что часом назад называли себя друзьями, это очень опасно. Потому что во время любого бунта есть те, кто продвигает идею бунтовать и те, кто защищает прежний порядок. Здесь в положении защитников оказались или самые опытные искатели, сработавшиеся с Буром, привыкшие жить у него и доверять ему, или те, кто мог назвать себя его другом, такие дрались редко когда из-за дружеских чувств, а скорее от безысходности, потому что бунтовщики, в душе все же стыдясь своего поступка, разорвут любого, кто связан с прежним. Были те, кто просто остался верен Буру, так и не поверив Тиреру.
И большая часть оставалась нейтральной и той, и другой стороне, просто бросившись грабить, не вникая в причины. Победить могла только та сторона, которая сумеет перетащить этих нейтральных к себе, чем быстрее, тем лучше, чтобы численным превосходством задавить врага. Иначе все грозило перерасти в кровопролитные перестрелки, ослаблявшие обе стороны.
Бур возглавил отряд из самых верных ему людей и попытался выбить Тирера с занимаемых позиций в комнате отдыха. Бунтовщики же держались крепко, понимая, что контроль над генератором, находившимся в соседней комнате, дает определенные преимущества. Громко переругиваясь, обе стороны стреляли через коридор без особого успеха. Тут дело было даже скорее не в меткости, а в глупости. Кто покажется в проеме, того и подстрелят. Поэтому бунтовщикам было легче. Им достаточно было сидеть на одном месте, в то время как людям Бура надо было идти вперед.
На другой стороне укрытия, у оружейки, все было с точностью наоборот. Там, прикрываясь выдвинутой вперед автоматической турелью, укрепились сторонники Бура, отбиваясь ото всех подряд, кто хотел поживиться патронами и оружием. Бур давно уже подготовил план обороны, определив наиболее удобные точки для стрелков и места, где надо собирать баррикады, но он предполагал, что враг придет снаружи, пробив внешние рубежи, а не нападет изнутри, ударив в спину.
Сейчас это все никуда не годилось, потому что нельзя было быть уверенным, что человек у тебя за спиной дерется за то же, что и ты, и не станет стрелять тебе в спину.