Без солнца
Шрифт:
– Тирер! – заорал Бур, прижавшись спиной к стене, - Сволочь! Слышишь меня!
– Слышу! – крикнули с другой стороны, - Покажись, поговорим!
Бур высунул руку с пистолетом и несколько раз быстро выстрелил.
– Еще или хватит?
– Пацана отдай, тогда хватит! – крикнул Тирер с другого конца и подтвердил просьбу очередью из автомата.
С другой стороны стоявший искатель высунулся и принялся быстро
– Не высовываться! – рявкнул Бур, когда убитый со стоном свалился на пол.
***
Как только дверь за Буром захлопнулась, Мясник закрыл замок, а потом из нагрудного кармана достал второй ключ. Им он отпер высокий железный шкаф в дальнем углу, откуда быстро начал доставать оружие и боеприпасы.
– Я всегда говорил, - сообщил он Андрею, снимая забрызганный кровью халат и надевая бронежилет, - что готовым надо быть ко всему, а не только к тому, о чем раздумываешь.
Андрей сам слез с койки, чувствуя, что повязка все же мешается и поднял с пола свой автомат. Он немного походил на бельгийскую FN2000, только обойма у этой машинки вставлялась впереди, а ствол был гораздо длиннее и толще привычного, заканчивавшийся набалдашником стабилизатора. Сверху кто-то вручную врезал колламоторный прицел, заодно спилив прежнюю мушку. Ручка удобно сидела в руке, но само по себе оружие было достаточно увесистым.
Взяв со столика медицинский лейкопластырь, Андрей достал один магазин из разгрузника и примотал его к уже вставленному.
– Пока сидим здесь и ждем Бура, - сказал Мясник, вооружившись.
За спиной у него висел почти такой же автомат, как и у Андрея, а в руках был дробовик в помповой системой перезарядки. Сам Мясник нарядился в пластичный доспех из непонятного материала, но глядя на его уверенные движения, можно было сказать, что очень прочного.
Поглядев на дверь еще раз, Мясник сел на койку рядом с Андреем, держа дробовик между коленей.
– И все-таки мне интересно, почему это Бур так в тебя вцепился? – спросил он словно между прочим.
Андрей хотел было его послать, но не успел. За дверью грохнула очередь, и вырванный с мясом замок отлетел в сторону, жалобно звякнув. Мясник свалился в койки и откатился в сторону, спрятавший за одну из кроватей. Сам Андрей, от неожиданности немного растерявшийся, успел только вскочить.
Первый из нападавших, показавшийся в проеме, повалился назад, когда ему один за другим в грудь попали три заряда дроби. Звуки выстрелов заставили Андрея вспомнить, где он находится и что надо что-то делать. Отбежав в сторону, вроде как ушел с простреливаемой из проема зоны, присел на одно колено и выставил оружие перед собой. Оно было тяжелым и прицел медленно плавал в руках, не привыкшим к таким тяжестям.
В
– Сидеть тут больше не получится, - крикнул Мясник, сваливая шкаф и скрываясь за ним от ответных очередей нападавших.
Андрей был склонен к тому, чтобы с этим согласится. Судя по перекрикиваниям, атаковавших было не меньше шести. Им еще повезло, что двоих они сумели положить при входе. Те, наверное, просто на сопротивление не рассчитывали. А вот теперь они засели так, что не выкуришь. Сами не могут войти, но и выйти им не дадут.
– Новенький! – крикнул Мясник, стараясь перекричать грохот стрельбы и рикошетивших от железа пуль, - Готов к приключению?
– Нет, - честно признался Андрей.
– Твоя беда, - Мясник неприятно заржал, - А теперь делай, как я!
Он немножко приподнялся и кинул к двери предметно, напоминавший гранату. Хлопок и воздух наполнился криками боли людей, ослепленных яркой вспышкой. Сам доктор, не боясь, в полный рост встал над своим укрытием, сделал несколько выстрелов в ту же сторону, а потом перепрыгнул через укрытие и побежал мимо двери на другой край комнаты.
Так бы ему и не добежать, потому что один из искателей пришел в себя все же раньше, чем Мясник выскочил из опасной зоны, прислонился к косяку и прицелился из своей винтовки…
Первый раз в своей жизни Андрей целился в живого человека из боевого оружия, заряженного настоящими, боевыми патронами. Никакого сожаления или тоски по миру у него не было. Казалось, весь мир сосредоточился вокруг кружочка света с маленьким красным пятнышком посередине. И оно было наведено на человека, казавшегося таким маленьким и беспомощным, таким уязвимым в перекрестье прицела. И даже мысли никакой не было, чтобы не стрелять. Просто так надо… Либо ты, либо тебя. И по-другому нельзя. Нельзя договориться, нельзя просить. Потому что он другой. Настолько другой, что просто не поймет, чего ты хочешь. А не поняв, выстрелит первым. Потому, что так хочет. Единственный язык, который они могут понять – язык силы. И не стоит рассуждать, почему этот язык устарел и несовершенен.
Короткая очередь тряхнула оружие, но амортизационный прицел компенсировал отдачу, и прицел сбился лишь немного. И Андрей прекрасно увидел, как пули входят в тело противника, пробивают броню и взрываясь внутри, уже в теле. Каждый кровавый фонтанчик, выплескиваемый из мертвого, но еще дергавшегося тела, говорил об очередном попадании.
Он убил, черт возьми… андрей опустился на пол, под прикрытие койки, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Никакой жалости или сожаления. Даже сомнения не возникает. Только злорадная радость где-то в глубине души, что он успел раньше этого искателя, ударил первым и попал. А все остальное теперь уже не важно.