Без срока давности
Шрифт:
– Не судите по обложке.
– Что?
– По одежке, – поправил Рорк. – По одежке, дорогая.
– Не важно. В любом случае машина останется здесь… – она взглянула на бейджик швейцара, – Юджин. Вы видели сенатора Миру сегодня вечером?
– Нет, не видел, а я у дверей с четырех. Слушайте, заведите это убожество за угол – поставьте в гараж. Я им звякну, так что платить не придется.
– Другой на моем месте счел бы ваши слова попыткой подкупа, но я просто пропущу их мимо ушей. А как насчет миссис Миры?
– Ее секретарь ушел минут двадцать назад, так что, насколько я понимаю, миссис Мира у себя. А у вас к ней какие-то претензии?
– Претензии у меня будут к вам, если вы не пропустите нас к миссис Мире, причем немедленно. За плечами у меня долгий рабочий день, я замерзла и промокла. Если захочу, могу превратить вашу жизнь в сущий ад.
– Копы… – буркнул швейцар себе под нос и направился ко входу.
Когда вошли в вестибюль, он протопал к компьютеру.
– Вам нужен допуск от миссис Миры или кого-нибудь из ее подчиненных. У супругов Мира личный лифт, и если я попытаюсь отправить вас наверх без допуска, сработает сигнализация. А это будет стоить мне места. Вы можете превратить мою жизнь в сущий ад, сестрица, но куда вам до моей жены! Уж лучше оказаться в аду, чем сообщить ей, что остался без работы.
– Лейтенант сестрица, – поправила Ева. – Передайте, что с миссис Мирой хочет поговорить полиция Нью-Йорка.
Швейцар постучал пальцем по сенсорному экрану и надел наушник.
– Прием, Хэнк! Говорит швейцар Юджин. Тут копы приехали, хотят побеседовать с боссом. Угу, сейчас сделаю. Понял.
Он повернулся к Еве:
– Охранник сообщит миссис Мире, что вы хотите подняться. А мне нужно считать данные с вашего значка.
– Считывайте.
Закончив сканировать значок, швейцар вернулся к экрану.
– Лейтенант Ева Даллас, личность подтверждена. Хорошо. Охранник спрашивает, о чем вы собираетесь говорить с миссис Мирой.
– А это я объясню самой миссис Мире, чтобы не разглашать конфиденциальную информацию.
– Она сказала… в общем, ты слышал. Ясно.
Швейцар отвернулся от экрана и указал на последний в ряду из трех лифтов.
– Это лифт супругов Мира. Я отправлю его прямо наверх. Там вас встретит охранник.
– Отлично.
Лифт открылся почти бесшумно. Светло-золотистые стены, по бокам от дверей – две ярко-голубые банкетки, на столике у задней стены – букет белых роз.
– Это ж надо – цветы в лифте! – удивилась Ева.
Рорк продолжал смотреть в экран ППК.
– Восемь лет назад они выкупили весь верхний этаж – четыре квартиры плюс террасы.
– Весь верхний этаж!..
– За двенадцать миллионов триста тысяч. Ты же сама велела взглянуть на финансовые дела сенатора.
– Я думала, ты займешься этим дома.
– Искушение оказалось слишком велико. Кстати, у лифта есть глаза и уши, но я взял на себя смелость заблокировать их, как только мы вошли.
– А ты без дела не сидишь!
– Праздные руки трудятся на дьявола.
– Почему? Когда ты спишь, руки у тебя тоже праздные – они и тогда трудятся на дьявола? Что же теперь, не спать и все время что-нибудь делать? А если ты сломаешь руку? Будет она трудиться на дьявола, пока не срастется?
Рорк задумчиво поглядел на бледно-золотой потолок.
– Надо же было уничтожить такую простую, пусть и нравоучительную фразу!
– Видишь? Я тоже без дела не сижу.
Довольная собой, Ева вышла в беззвучно отворившиеся двери лифта.
Навстречу ей шагнул высокий, прекрасно сложенный чернокожий парень, будто сошедший с обложки журнала мужской моды. В просторном холле тоже были белые розы, банкетки, приглушенное освещение, в стене – плотно закрытые двустворчатые двери.
– Лейтенант… сэр… – обратился он к ним с чуть заметным британским акцентом. – Я должен принять у вас оружие и все электронные устройства, прежде чем пропущу к миссис Мире.
– Черта с два.
– В таком случае, боюсь, без ордера вам дальше не пройти.
– Ясно. Я так понимаю, миссис Миру не интересует, что сегодня вечером ее мужа избили и, скорее всего, похитили. Если что-то изменится, пусть позвонит мне завтра в Центральное управление. Мое дежурство окончено. Пошли есть спагетти, – сказала она Рорку и повернулась к лифту.
– Одну минуту. На сенатора Миру действительно напали?
– С фрикадельками, – добавила Ева, – и бокалом хорошего вина.
– Звучит восхитительно, – вторил ей Рорк. – У камина? В такую ночь приятно посидеть у огня.
– Лейтенант Даллас!
Ева оглянулась через плечо.
– Вы ко мне обращаетесь?
– Сенатор Мира ранен?
– Слушайте, Хэнк, я здесь, чтобы поговорить с Мэнди Мирой. Либо она нас впускает, либо нет. Хватит тратить мое время.
– Подождите, пожалуйста. Одну минуту.
– У вас ровно шестьдесят секунд. Время пошло.
Ева демонстративно взглянула на часы, а Хэнк приоткрыл дверь и скользнул внутрь.
Она глубоко вздохнула:
– И почему люди так не любят копов?
– Понятия не имею. Теперь мне и правда хочется спагетти.
– Потерпи, будут тебе спагетти.
Хэнк появился, когда секундная стрелка дошла до тридцати.
– Входите, пожалуйста. Миссис Мира сейчас подойдет.
– Отлично. У нее примерно двадцать пять секунд.
– Лейтенант… – начал он и тут же замолчал, заслышав быстрый перестук каблуков.
Мэнди Мира оказалась высокой эффектной женщиной с идеальной фигурой и гривой золотых волос, которые, к удивлению Евы, с одной стороны доходили до уха, а с другой закручивались у самого подбородка. Холодные голубые глаза под темными бровями выражали одновременно раздражение и скуку.