Без тормозов
Шрифт:
– Я не хотела…
– Сейчас речь не об этом, - Герман как будто и не слышит моих оправданий. – Появляешься ты, - теперь уже и мой спутник повторяется, а взгляд такой, как будто смотрит сквозь меня.
– И тут же в меня стреляет киллер-неумеха, которого нанял какой-то придурок через Интернет. Отсюда два вывода.
Он замирает, как будто предлагает мне самой додуматься до правильного ответа. Только вот голова у меня болит дико. Того и гляди, сейчас черепушка треснет напополам. В висках стучит какой-то молоток, в мозгах полный сумбур. Со своими
А тут еще в логических заключениях Германа копаться – нет уж, увольте меня. А еще лучше – оставьте все в покое. Я хочу вернуться в свою нормальную, размеренную жизнь. Клуб, девчонки, вредные клиенты, съемная квартира. И так по кругу – изо дня в день. Из месяца в месяц. Из года в год.
Только вот именно сейчас меня посещает мысль, что все это не по-настоящему. Фальшивка. Глупый сценарий, придуманный кем-то.
“Фигня какая-то!” – голова уже просто раскалывается, пока я молча смотрю на Германа. А он расценивает мое молчание по-своему – берет меня за руку, тянет на себя, приближая мое лицо к своему, а после негромко интересуется, глядя мне прямо в глаза:
– Скажи, а у тебя от природы карие глаза?
Глава 52
Вопрос, конечно же, очень странный, слегка настораживающий – дались ему мои глаза. Точнее, их цвет. Но это здесь при чем? Вдруг так резко тему Герман сменил, что я на время замешкалась. В принципе, никакой тайны нет.
Не вижу повода врать, да и есть ли смысл?
– Линзы, - честно призналась, пожав плечами.
А Полонский резко и слишком внезапно в лице поменялся – то ли побледнел, то ли позеленел. Но такое чувство, что его глаза начали медленно, но уверенно кровью наливаться. Того и гляди, кинется на меня, разрывая в клочья.
Понять бы причину его недовольства – неужели цвет моих глаз так “впечатлил” мужчину?
– Давно? – Герман так и не отводил взгляда, хотя я так и не понимала столь странных изменений в его поведении.
– Что именно?
– Линзы давно носишь?
– Лет с шестнадцати, - снова пожала плечами, так как пока никакого криминала не наблюдала.
Кстати, снять их давно пора – всю ночь в них проспала. И теперь глаза слезятся, наполняются “песком”, а также начинают печь, как будто кто-то углей горящих накидал. Мне бы в ванную, но я настолько сильно пребываю под впечатлением от странной перемены в Германе, что прямо сейчас, практически на ощупь вынимаю линзы одну за другой из глаз.
– Твою мать! – Полонский хватает меня за подбородок и крутит голову, рассматривая внимательно мои глаза.
– Аккуратнее, - я кривлюсь, так как раскол черепа не за горами, если Герман не перестанет меня трясти.
А в него как будто бес вселился! Или сам дьявол – фиг разберешь эту иерархию нечистой силы, которая изнутри съедает мужика. Да что за фигня происходит? Как будто и не Полонский сейчас передо мной.
– Голубые…
– А какие должны быть?
Это какое-то безумие! Просто
– Зачем тебе линзы? – продолжает Герман свой допрос, так и не отпуская мой подбородок. – У тебя зрение плохое?
Хорошо хоть трясти перестал, а то бы точно мою многострадальную голову оторвал бы ненароком. И так едва держится – очередной тряски может просто не выдержать.
– Да вроде нет, - глаза слезятся, и я едва различаю напряженную физиономию Германа.
– Так вроде? – пауза. – Или нет?
– Мне надо в ванную, - резко вырываюсь, пока мужчина пребывает в небольшом ступоре, вскакиваю с места и направляюсь к нужной двери. Линзы хранятся в специальной коробочке, да и не могу же я их постоянно в руке держать.
Но Герман следует по пятам. Даже дыхание его ощущаю затылком. Не отстает, как будто я сбежать собираюсь. Чего он ко мне прицепился как банный лист? Заняться ему больше нечем, как мои глаза рассматривать?
Полонский включает свет в ванной, а после прижимается грудью к моей спине, когда я останавливаюсь возле раковины. И поднимаю голову, глядя в зеркало.
Наши взгляды встречаются. В этом самом зеркале. Но все равно жутко от его горящих глаз, а я так до сих пор и не понимаю его загадочного поведения.
– Ответь, зачем тебе линзы с другим цветом? – Полонский произносит слова чуть ли не по слогам, отделяя каждое друг от друга.
– Блин, да что случилось? – я вроде как вспыхиваю, пытаюсь возмутиться, только стальные мышцы еще сильнее вдавливаются в мою спину.
– Просто ответь.
– Я, конечно, не пойму столь странного напора с твоей стороны, но не вижу в этом страшной тайны, - медленно поворачиваюсь к Герману лицом и поднимаю на него взгляд, все так же прижатая стальным торсом к раковине. Правда, теперь уже спиной.
– Ну? – рычит Герман, подгоняя мой мыслительный процесс.
Какой же этот Полонский все-таки нетерпеливый! Хотя к его рыку можно привыкнуть, если сильно не пугаться от каждого всплеска агрессии со стороны мужчины, а также игнорировать его порой плохое настроение.
– Мне не нравятся голубые глаза, - ухмыляюсь, но мужской взгляд все такой же холодный и горящий ненавистью.
– И они не подходят к моим каштановым волосам, - добавляю, чтобы уж наверняка впечатлился.
И он впечатляется. Правда, немного не так, как я того ожидала.
– Не верю! – рычит мне в лицо, а я даже на время теряюсь с ответом.
Какого хрена, спрашивается, он снова меня пугает своим напором? В чем я опять провинилась?
– В смысле? – мои глаза округляются, только в Германа вселяется какой-то очередной монстр.
– Кто тебе приказал цвет глаз поменять? – орет, тряся меня за плечи, как тряпичную куклу. – Отвечай!
Я и в шоке, и в панике, и в ступоре одновременно. Слова застряли в горле, с головой еще большие проблемы, чем были до этого, а сердце вот-вот выскочит из груди. От страха.