Без тормозов

Горская Ева

— Кто?

— Открывай, мама, — сказал я.

Послышалась возня и причитания.

— Захари, ты?

— У тебя есть другой сын? Очень занимательно, его ты тоже замучила, и он под пытками сбежал?

— Избавь меня от твоего неуместного юмора, Захари, — укоризненно произнесла появившаяся после открытия замка родительница.

Смотреть на мать через столько лет было страшно. Я успел забыть, какой у неё строгий взгляд, суровые густые брови и постоянная сжатые губы. Морщин стало больше и волосы совсем седыми с крысиным

отливом. Мама была одета в строгое черное платье.

— Так и будешь стоять и на меня пялиться? Не нравлюсь? Хотя, я не удивлена, — грустно отметила мать с сожалением. — Проходи, поговорим.

Я вошел и меня облегченно попустило. Прихожая была с ремонтом и новой мебелью. С таким ходом дела я был готов смириться, кроме одного факта… Зал! Гребанный зал практически не изменился: появился новый диван, поменяли линолеум, но фотографии, телевизор, книги в старом шкафу были на прежних местах. В голове так и мелькали воспоминания из прошлого. Отец, скандалы, мать, что меня третировала и душила. Я начал задыхаться и прошел к балкону, открыв на распашку окно, чтобы морозный воздух вытеснил запахи прошлого.

— Захари, ты с ума сошел?! Я же простыну! — возмутилась мать. — Что на тебя нашло?

— А какая тебе разница? Ты же решила помирать, так какая разница, с простудой или нет? Меня тошнит от вони в этой квартире, — рычал я.

Мать ахнула и в глазах появилось что-то доселе неопознанное. Это было сожаление и боль? «Серьезно, мама?», — усомнился я про себя.

— Я осознаю и принимаю твоё презрение, но сейчас в свои последние часы… мне хочется знать, что это недопонимание мы преодолели.

— Как же все просто! Я что такой простак или сердобольный тюфяк? Я не мой отец и меня ты не купишь на это. Признавайся, чем ты больна? Что тебе говорят твои врачи?

— У меня рестриктивная кардиомиопатия.

— Чего? Ты проще можешь? Что это? — офигел я от диагноза.

— Проще РКМП, у меня болезнь сердца. Очень запущенная стадия и мой врач не дает никаких гарантий. Скорее всего мне остался месяц или около того, — сказала мать, как-то сразу согнувшись и сев на диван.

— Месяц? — потом я заткнулся, пожалев о своих мыслях.

Думал я о том, что торчать здесь месяц и караулить её подругу с косой, когда у меня работа стоит и прочее. Где-то зашевелился червячок совести.

— Да, всего лишь месяц. И за это время я хочу, чтобы ты был здесь. Я хочу решить вопросы, которые связаны и с имуществом, и с тобой.

— Надо же! Что не хочешь государству жилье отписать? Думаешь, мне нужно что-то от тебя? — ругался я, но потом осекся заметив, как она руку приложила к груди.

— Пожалуйста, дай мне сделать все, как требует моя душа. Я не прошу о многом.

— Мама, я не буду тебе врать. Я не буду с тобой носиться. Ты этого никогда не делала ни со мной, ни с отцом. Здесь с тобой я жить не планирую, желательно взаимодействовать минимально.

Это ясно?

— Ясно, Захари. Яснее некуда, что единственный потомок нашего рода просто не хочет признавать наше родство. Не хочет даже на смертном материнском одре помочь, исполнить сыновний долг! — повысила свой повелительный тон моя родительница

— Ой, ты даже не лежишь, мама! Не драматизируй, — заходил по комнате.

— Поверь, недолго осталось, но пока этого не произошло. Ты должен быть со мной.

— Отлично, номер ты мой взяла. Итак, где ты лечишься? В нашей областной? Там, где работает твоя крестная? Не померла еще?

— Нет, она зам главврача, — буркнула мать.

— Смотри, какая молодец, на пенсию видать не торопится? — съехидничал я. — Так, и что ты дома, а не лежишь в больнице? С твоим состоянием нужно быть под контролем. Денег нет? Хорошо, я договорюсь, — собрался я с определенной целью, потому как эта херня мне никак не нравилась.

— Подожди, Захари! Ты куда? — всполошилась мать.

— Мама, не нервничай. Я же сказал, телефон есть. Наберешь, если что-то ВАЖНОЕ. На диалог я не настроен, — обувался я уже и одевал куртку. — Пока!

— Стой, Захари! Остановись! — мать взволнованно замахала в воздухе руками.

— Мама, не нервничай, у тебя сердце больное. Я по делам. Ты там придумывай, что хочешь решить перед смертью, а я приеду, когда нужно. Мы не та семья, которой есть над чем всплакнуть с любовью о прошлом, — я закрыл дверь и слетел по лестничным пролетам, пока не оказался на улице и глубоко задышал, успокаиваясь.

— Ты решила, что я такой дурак? Скоро узнаем, что это за цирк, — злобно рычал я.

Глава 9

Карина

Поцеловав Макара, я привычно отправилась на работу. Ну, почти привычно. Сегодня, буквально, заставляла делать себя каждый следующий шаг. Очень боялась того, что могло произойти.

Семь долгих лет гнала от себя мысль о новой встрече с бывшим любимым. Хотя, как бывшим… очень даже настоящим. Мне достаточно было пяти секунд, чтобы понять, как бы не пыталась забыть предателя-жениха… как бы не пыталась отпустить прошлое, ни черта у меня не вышло.

Моя одержимость началась примерно четыре года назад. Тогда, помимо дневной работы на рынке, по вечерам подрабатывала в местном салоне красоты уборщицей. В течении дня за порядком в студии следили сами мастера, а вот после закрытия салона приходила я и начинала генеральную уборку. В один из дней я случайно задела огромную стопку модных журналов для посетительниц и уронила ее. Меня никогда не интересовало подобное чтиво. Сначала не было времени из-за занятий танцами, а потом я просто старалась выжить… Но глянцевые издания рассыпались и мне пришлось их собирать. Именно тогда мой взгляд зацепился за знакомую до боли ухмылку на одной из обложек.