(Без)условная любовь
Шрифт:
— Не висишь, значит. Я вон ради нее место Саше уступила, когда ты пришел, так что считай, она тебе мой долг вернула.
— Скорее наоборот — тогда вдвое больше вишу…
Чертовы бабочки… Летают, щекочут брюхо из середины, улыбкой на губах проявляясь…
Пожалуй, молодые люди так и продолжали бы стоять — на пионерском расстоянии, она с букетом в руках, он не отводя от нее взгляд, но в машине решили, что отведенное на приветствие без свидетелей время закончено…
Семейство Самойловых начало шумно выгружаться. Особенно шумно получалось у Марка. И покашливал, и говорил как только мог громко,
— Екатерина, ты не поможешь нам побыстрей вещи домой занести? — подошел весь такой серьезный и хмурый, к дочери обратился, сознательно игнорируя "Ромео"…
— Мы сами справимся! — потом на жену зло зыркнул, когда она за ту самую Екатерину ответила, незаметно подходя. — Меня Снежана зовут, — руку протянула парню, внимательно его разглядывая с улыбкой, он замялся слегка, но пожал. — Я Катина мачеха, а это Марк — Катин отец.
Ткнула Марка в бок незаметно, чтобы руку подал, слава богу, хоть тут выпендриваться не стал.
— Марк Леонидович, — почти не стал… Леонидович он, видите ли… — А вы…?
— Андрей, Катин одноклассник.
— Интересно… не знал вас раньше… — и каждый раз ударение на этом «вы», «вас» такое, будто меткий выстрел…
— Я недавно в этом классе, меня по вашей протекции взяли, мы с Глебом Имагиным родственники…
— Вот оно как, — Марк то ли улыбнулся, то ли лицо судорога взяла, так сходу разобраться было сложно. — Если б я знал…
Тут уж Снежа не выдержала — снова мужа ткнула, делая страшные глаза. Хватит с парня дружелюбия, пожалуй. Он вон и так держится молодцом. Оптимизма не теряет, не боится вроде бы. Как был рад видеть Катю, так и до сих пор рад. Вечно взгляд с сурового Марка на ее лицо соскальзывает. Лучезарный взгляд. Светящийся…
— Мы пока вещи занесем домой, а вы пообщайтесь, а потом тоже поднимайтесь, — Снежана всучила Марку дополнительный пакет, на руки пересадила Лёнечку, Поле приказала за папу держаться, отправила их дружной компанией в подъезд, сама совершила еще одну ходку к машине, закрыла ее, проходя мимо Кати к уху ее склонилась, шепнула, — арка из наших окон не проглядывается, идите туда целоваться, — Андрею подмигнула, напомнив, что их ждут наверху на чай, а потом тоже в подъезде скрылась…
— Пап, а кто это с насей Катусей там? Сто за мальцик? — и надо ж было Поле решить тут же начать сыпать соль на открывшуюся рану отца… Еще даже лифт приехать не успел… Он и так стоял, в одну точку смотрел, будто громом пораженный… То ли осознавал всю трагичность происходящего… То ли уже смирялся с нею…
И так он все это не наигранно делал, что Снежа даже смеяться не могла. Жалко его было… Бедный отец. Как дочь могла-то? В семнадцать годиков так жестоко с ним поступить? Влюбиться…
— Друг, Поль, это друг нашей Кати, — понимая, что Марк сейчас ребенку не ответит, Снежана сделала это за него.
— А это какой длуг, мам? Как у меня в садике или как в фильмах? Они сейцах целоваться будуть, а потом зенятся?
Марк вздохнул прерывисто, а Снежа все же не выдержала, захрюкала от смеха, и только отсмеявшись, уже в лифте, со всей нежностью, какую только могло испытать ее сердце, смотрела на все такого же обреченного
— Может и женятся когда-то, мы этого не знаем. Но мне показалось, что он хороший. Друг.
— Прости, что не предупредил…
Катя с Андреем прислушались к мудрому совету Снежаны, скрылись в той самой арке, которая не просматривалась… Целовались, конечно, куда ж без этого? Но тоска ведь не только по поцелуям съедала — насмотреться хотелось друг на друга, голосом вживую наслушаться, обнять…
— Теперь придется подниматься, папа так просто не отстанет.
— Поднимемся. Все равно ведь рано или поздно надо знакомиться.
Катя спорить не стала. Лучше время на другие разговоры потратить, или не разговоры вовсе.
— Спасибо за цветы, очень красивые, — девушка в них лицом зарылась, а потом блестящий восторгов взгляд на парня подняла. — И за сюрприз. Это очень…
— Глупо? — Андрей хмыкнул, подошел вплотную, руками талию обвил, целуя девушку в лоб.
— Нет, — Катя улыбнулась.
— Примитивно? — снова целуя, теперь в одну щеку.
— Нет! — Катя снова улыбнулась.
— Предсказуемо? — в другую.
— Да нет же! — рассмеялась.
— По-детски? — в нос.
— Нет, конечно, — Андрей получил ответный поцелуй, теперь уже он улыбнулся.
— А как тогда?
— Романтично, — и в губы. Долго, трепетно, нежно…
— Я скучал, — так, что и оторваться сложно.
— Я тоже.
— Не смог утра дождаться, тем более там уроки начались бы, толком и не поздороваешься…
Так точно не поздороваешься, тут Катя была согласна. И совсем даже не против того, что он вот так вечер ей перекроил.
— Идем тогда, а то Марк сейчас выйдет нас искать…
— Сейчас пойдем, только…
— Что? — Катя застыла в его руках, растерянная…
— Дай храбрости набраться, — и улыбнуться не успела, позволяя набраться вдоволь. Приятно знать, что ты источник храбрости, а проводник — твои губы.
— Андрей, как вам чай? — пусть Катя с Андреем и задержались внизу, времени на то, чтобы пройти все стадии от отрицания до принятия, Марку не хватило. Он остановился где-то между торгом и депрессией.
Сидел с одной стороны стола, свою чашку даже к губам ни разу не поднос, а вот за Андреем следил со всей тщательностью.
Веселов сидел напротив, рядом с ним Катя. И сколько бы Марк сам с собой ни торговался, даже он не мог не видеть, как молодые люди полувзглядами обмениваются, полукасаниями… влюбленными до одури.
Так только в семнадцать бывает. Аж завидно… Но это мимолетное чувство — зависть, а вообще тревожно. Марк был к такому развитию события сильно не готов. Катю ведь раньше и у подъездов не караулили… Интересно, почему, кстати? Она ведь всегда красавицей была… Видимо, не позволяла. Но почему Андрею позволила? Что в нем такого? С виду — обычный парень. Симпатичный, как большинство мальчиков-подростков, за словом в карман не лезет, тоже как большинство, но ведь что-то особенное быть должно… Или это только она в нем видит, и он в ней соответственно?