Без Вечного Синего Неба. Очерки нашей истории
Шрифт:
Мы не спохватились по-настоящему. Кто поверит, что в камчатские реки когда-то стеной шла рыба – в воду войти нельзя было. Ныне такого не помнят и старожилы. Уловы красной рыбы упали катастрофически. Куда все подевалось? Не есть ли эти потери – плата за нынешнее хозяйственное освоение «рыбного края державы»?..
Летим дальше. Внизу пятнами озера, болота, мох и широкая лента реки, как указатель нашего пути. Иные озера красноватые – это скопления рачков окрашивают воду. Иногда замечаешь лебедей, белыми льдинками качаются они. Много уток, гусей. И всюду чайки… Дельта с каждой минутой
– Внимание, приближаемся, – объявляет Коваленков. – Вон сопки сходятся, здесь хотят строить плотину ГЭС.
Подлетели ближе. Девственная тайга. Никаких признаков беды. Спускаемся. Неподалеку от реки охотничья избушка.
– В таких домиках у нас зимуют промысловики, а летом дома пустуют, – заметил Коваленков.
Рядом с избушкой поляна с пятачок – аэродром. Поляну, судя по всему, облюбовал медведь, устроил дневную лежку. Изобретательный. Едва заслышав шум вертолета, зверь убежал.
Мы приземлились, выгрузили две бочки горючего, чтобы егерю было чем разжиться зимой, и полетели дальше, на следующий кордон, где мне предстояло пожить несколько дней. Эта база обитаема всегда: и зимой, и летом. Но в те дни егерь был не местный, а тот, чья избушка как раз в месте, что облюбовали энергетики. Анатолий Ратушный, старый камчадал, исходил всю Камчатку.
– Жаль, не у меня живем, – не раз говорил Анатолий. – У меня курорт.
Около его избушки горячий источник, Анатолий соорудил над ним навес, углубил дно, обложил камнями. В теплой ванне после охоты ох как приятно, наверное… Горячая вода из-под земли бьет. Сама! И все время!
На Камчатке такие места не в диковину.
Подземным кипятком, или геотермальной энергией, у нас в стране занимаются давно. Построили – на Камчатке же! – первую электростанцию, но технологию так и не довели до ума. Сейчас Паужетская станция выглядит диковато, здание, оборудование очень и очень износились… не хочу даже вспоминать увиденное.
Словом, бесхозна наша геотермальная энергетика, никого не заботит она.
В других странах ситуация иная. В Японии, Новой Зеландии добились больших успехов именно в геотермальной энергетике, даже научились извлекать пользу из того, что считалось недостатком ГеоТЭС: на электростанциях добывают металлы, растворенные в подземной воде. В результате не происходит загрязнений природы.
Геотермальные электростанции японцы размещают в парках, – для рекламы! – а архитекторы спорят об облике здания ГеоТЭС, о его гармонии с ландшафтом… Там в геотермальной энергетике решили, кажется, все вопросы, даже такие, как использование шумового эффекта на ГеоТЭС. А у нас… не винят сироту при злой мачехе.
Живем мы с егерем в домике, тишина и покой. До ближайшего поселка километров двести. Живу, и не верю, что
сохранились уголки, где ничто не изменилось за тысячи лет. Эту природу видели и неандертальцы. Об экологической опасности тут не думается. Звери непуганые. Рыба на голый крючок хватает.
Ловил я плохоньким спиннингом. Даже не ловил, сама ловилась. К такой рыбалке
– Сюда кидай, ближе к камням, – напутствовал Анатолий. – Здесь гольцы и генералы стоят. А сюда бросать будешь – оштрафую.
– Что так? – удивился я.
– Сейчас кижуч на нерест идет, его ловить нельзя. Здесь яма, он в ней стоит, отдыхает. А гольцов и генералов лови, сколько хочешь.
С первого заброса взял голец, небольшая хищная рыба с красными точками по бокам.
– Гольца собакам. Генерала лови, – слышу из-за спины хозяйский голос Анатолия.
Еще несколько гольцов. Наконец сильная поклевка, подсекаю, леска как тетива… и началось. Где-то на середине реки из воды вылетела рыбина и плюхнулась обратно в воду.
Моя рыбина!.. Первобытное счастье охватило меня. Как же оно приятно, потому что естественно.
Позже я разглядел ее, зубастую, с красной полосой на боку, за эту полосу, похожую на лампас, и зовут ее генералом. Килограммов на 6–7 потянул мой генерал, его нам хватило бы на несколько дней. Если бы… Анатолий отрезал ему голову и вырезал брюшко.
– Остальное собакам, – властно сказал он.
С двух генералов получилась удивительная уха… Сколько же тут рыбин, глазам не верил. По берегу то здесь, то там валялись дохлые рыбины. Пока ловил, зашел в реку по колено, так о мои сапоги дважды терлись кижучи, уже отнерестившиеся, по метру длиной. Они искали себе ложе для вечного сна.
Камчатские реки – реки любви, страстей и холодной смерти…
Природа живет здесь по своим законам. Учет этих законов и есть, видимо, то, что прежде называли житейской мудростью, а ныне рациональным природопользованием. После поездки на Камчатку с полной ответственностью утверждаю: примеров мудрости житейской я здесь не видел. Просто не попадались они мне.
О какой тут мудрости речь, если еще недавно с крохотной Камчатки везли белковой продукции больше, чем из огромного Казахстана с его пастбищами и рекордным поголовьем скота (рыба, как и мясо, – белковый продукт). Казалось бы, природа сама дает богатство, щедрые реки надо просто беречь как зеницу ока, – и красной рыбой, икрой страна будет обеспечена. Так ведь нет. На полуострове создали чахлое сельское хозяйство. Во имя чего? Чтобы обеспечить область мясом и овощами!
Рубят сук, на котором сидят. Если не срубили уже. С ферм, с полей полились в нерестовые реки навоз, пестициды. И не стало красной рыбы. Слезы остались… Природа мстит изобретательно. Чтобы поддержать падающие уловы, рыбаки ловят все подряд. Такие рыбы как окунь, нототения в камчатских водах уничтожены как виды. Крайне истощено стадо сельди.
Помогай живому – учит житейская мудрость. Нет, выбивай план любой ценой – заставляет бытующая практика. А тут еще ГЭС! Их плотины окончательно отгородят Камчатку и всю нашу страну от красной рыбы.
…Я стоял на берегу, разглядывал орлана, который сидел неподалеку на сухом дереве и, не боясь, смотрел на меня. Кто я? Что делаю? Любопытный. Смотрели мы с орланом друг на друга, птица не знала об экологических катаклизмах, нависших над рекой, я знал о них, но сказать ей не мог. Вот и молчал.