Без Веры

Седов Б. К.

Дальше события развивались настолько стремительно и неожиданно, что первые несколько секунд я отказывался поверить, что это происходит со мной наяву.

Как ко мне подошли со спины двое ментовских спецназовцев, я не заметил. А через мгновение валялся, уткнувшись рылом в асфальт, с заломленными за спину руками. У меня на запястьях в этот момент защелкивали наручники.

Я все еще полностью не осознал, что это не ночной кошмар и не какое-то дурацкое недоразумение. Лежал, раскорячившись, и мечтал поскорее проснуться, пока меня ощутимо ни ткнули по почкам и не приказали:

– Разин, подъем!

– 3-зараза! – прошипел я и с трудом встал на колени.

Рядом со мной валялась наша дорожная сумка. Я посмотрел на нее и вздрогнул: «А что с Олей?! Неужели и ее тоже?!!» Поднял голову и, мечтая увидеть свою принцессу, не скованную браслетами, взглядом затравленного волка обвел толпу пассажиров, только что спустившихся по трапу на землю. Яркие куртки, теплые дубленки, чемоданы и сумки. И лица… Бледные, немного размытые пятна уставившихся на меня физиономий. Отображающих целую гамму эмоций. Здесь и восторг, и брезгливость. Сочувствие и злорадство. Страх и кровожадный азарт буйного психа, готового, если позволят, тут же броситься на беспомощную, скованную наручниками жертву, растерзать ее, не способную ответить, дать сдачи, размазать ее по асфальту.

Кто-то остановился, с нескрываемым интересом наблюдая за столь редким и необычным зрелищем, как захват мусорами преступника. Кто-то, наоборот, спешил убраться подальше.

– Вставай, сказано! Ты не понял?! – Меня грубо схватили сзади за шиворот, резко дернули вверх. Отлетела пуговица, пальто капюшоном задралось мне на голову.

И в этот момент я увидел Ольгу. Она вывернула из-за широкой спины дюжего мужика, наслаждавшегося разыгранной, будто в кино, у него на глазах красочной сценой, и уверенно направилась ко мне.

«Пьяная дура! – вздрогнул я. – Куда лезет? Спалится! Если по какой-то счастливой случайности мусора сейчас обделили ее вниманием, то теперь точно повяжут. Ко мне до комплекта. Это верняк!»

Но я ошибся. К моему удивлению, никто к Ольге не подошел, никто не сказал ей ни слова, когда она остановилась напротив меня и прошептала:

– Костя, прости меня, если сможешь, но так было надо. Ты обманывал меня, я обманывала тебя – такова жизнь… Прости, пожалуйста, – еще раз повторила она, наклонилась и с трудом подняла нашу тяжеленную сумку.

Меня аж всего передернуло от ее слов. По неожиданности то, как я сейчас был захвачен ментами, не шло ни в какое сравнение с тем признанием, что я только что услышал от Ольги. Слепой идиот! Упертый осел! Знаток человеческих душ, который упорно не желал прислушаться к своему внутреннему голосу, который буквально надрывался, пытаясь предупредить: «Осторожнее с этой овцой. Проверь ее тщательно со всех сторон, прежде чем завязывать с ней роман. Она может оказаться ментовской стукачкой. И спалит тебя!..» Вот и спалила!

– Сука! – прошипел я. – Я любил тебя! Я тебе верил! Но теперь ты не проживешь и двух месяцев! У меня остались на воле друзья! Я без труда свяжусь с ними хоть из СИЗО, хоть из ада!

Из разбитой брови по щеке обильно струилась кровь, часто капала на асфальт.

Ольга посмотрела на меня своими бездонными зелеными глазами, отрицательно покачала головой и дрогнувшим голосом пробормотала:

– Нет. Ты не сделаешь так.

– Да! – выкрикнул я. – Ты умрешь, тварь! Я обещаю! – Опять получил ощутимо по почкам, но, превозмогая боль, простонал еще раз. – Обещаю. Ты сдохнешь. Гадом буду, если я это тебе не устрою. Змеюка!

В этот момент мусора уже волокли меня к белой «Волге».

* * *

– Оля.

Она вздрогнула и обернулась. Сколько раз слышала этот голос по телефону, и вот, наконец, довелось воочию лицезреть его обладателя. Крепкий мужчина, внешностью чем-то напоминающий Роберта де Ниро, подошел к ней, решительно отобрал у нее неподъемную дорожную сумку, насмешливо прищурил глаза.

– Ого! Там что, кирпичи?

– Там тряпье. – Ольга с интересом разглядывала своего нового старого знакомого. – Вы диспетчер?

Мужчина недовольно поморщился.

– Меня зовут Анатолий Андреевич. А про диспетчера можешь забыть. Тебе все понятно, девочка?

Она молча кивнула.

– Молодец. – Анатолий Андреевич вышел из здания аэропорта и уверенно взял курс на автостоянку. Ольга семенила за ним. – Я тобой очень доволен. И не только я. Со своим заданием ты справилась просто отменно.

– Теперь документы – те, что лежат в сейфе у Главного, – будут уничтожены? – Ольге не терпелось услышать, что она, наконец, амнистирована. Но не тут-то было.

– А об этом ты с Главным и разговаривай, – небрежно бросил диспетчер. – Такие вопросы только в его компетенции.

– Но вы же обещали, – напомнила Ольга. – Несколько раз по телефону. Помните?

– Не очень, – без зазрения совести отрекся от своих слов Анатолий Андреевич. – Я лишь корректировал твои действия. А все остальные вопросы решает твой главврач из больницы Гааза.

– Тогда хоть скажите, мне теперь, когда все закончилось, не придется опять возвращаться туда. Меня оставят в «Эскулапе»?

– Тоже вопрос не по адресу. Я не знаю, Оля. Честное слово, не знаю. Я сейчас подошел к тебе только затем, чтобы не бросать тебя в этом аэропорту без друзей, без знакомых, без крова и, возможно, без денег на всю новогоднюю ночь. Согласись, что с нашей стороны это было бы в высшей степени неблагодарно.

– Соглашаюсь, – недовольно пробубнила Ольга. И подумала: «Что эти сволочи еще затевают? Надеюсь, они не намерены втихаря списать меня. Не надо быть чересчур проницательной, чтобы обратить внимание на то, что у ментов к Разину какой-то особый интерес. Вероятно, очень секретный. Иначе, зачем надо было напускать столько тумана в операцию по выявлению и захвату Кости? Зачем потребовалось выманивать его из Петербурга черт знает куда, чтобы арестовать? Ох, как все здесь не просто! И как же мне это не нравится!» Ольга затравленно огляделась – ни единого человека вокруг, только пустые легковушки, выстроившиеся в рядок вдоль невысокой ограды. – Куда мы идем?