Без воздуха
Шрифт:
Процесс умывания матросов, живущих в береговых казармах – вещь весьма занимательная. Вот идет парень в одних трусах, полотенце через шею, в руках кусок земляничного мыла, бритвенный станок и помазок, в зубах щетка с пастой, выдавленной на нее. Еще в учебке я задавался вопросом: почему надо выдавливать зубную пасту на щетку в кубрике, и нельзя это сделать в умывальнике гальюна? Понимание пришло довольно быстро, после многочисленных просьб выдавить чуток, а то свою в тумбочке оставил.
До завтрака мы успели вымыться, в быстром темпе простирнуть носки и даже чуть подсушить их, вертя словно
На подъеме флага Поповских стоял уже в форме, аккуратно выбритый и пахнущий одеколоном. О ночном происшествии ничто не напоминало.
С утра все пошло своим ходом. Только Марков, выдававший нам снаряжение из баталерки, был хмур и цедил что-то сквозь зубы.
Сегодня на огневой подготовке мы должны были изучать иностранное стрелковое оружие. Поповских взял с собой двух матросов и убыл на оружейный склад. Марков на занятия по непонятным причинам не пошел, обязанности заместителя выполнял Саня Федосов. Я помогал ему по мере возможности. Мы приготовились, распределили по парам ящики с материальной базой и построились на площадке. Мимо строя, не оглядываясь, прошел Марков и двинул куда-то в сторону продовольственного склада.
– Слышь, Федос, а кто каплею настучал о том, что наши у Маркуши на фазенде батрачили за карамельки?
– Да никто не стучал. Помнишь, когда вчера ужинали, дежурный приходил, расспрашивал, что почем? Он ночью нашему каплею позвонил и взгрел его, а тот дома водку жрал. Вот мы и бегали, когда он трезвел. Мне на завтраке вахтенный со штаба на ухо прошептал.
– Зашибись, а я-то думаю, что мичман такой, словно с цепи спущенный, того гляди и гавкнет.
– Не гавкнет, он каплея жутко ссыт. Все, командир идет!
От склада шагал Поповских, у которого за плечами крест-накрест висели какие-то иностранные автоматы. Следом за ним матросы за ручки тащили металлический ящик.
– Группа, смирно! Огневая подготовка! Тема шесть: иностранное стрелковое вооружение! Вольно! – скороговоркой выдал капитан-лейтенант. – Сегодня мы изучим американскую автоматическую штурмовую винтовку AR -15 / М-16, израильскую штурмовую винтовку «Галил», пистолет-пулемет «Ингрэм», пистолеты «Кольт М1911», «Вальтер», «Стар», «Чезет», «Беретту». После обеда стреляем из М-16, и «Кольта». Нале-во! Шагом марш в летний класс!
Иностранное вооружение было намного сложнее нашего. Разобрать М-16 так же быстро, как «калашников» или «стечкин», ни хрена не получалось. Частей намного больше, да и взаимодействие их не всегда понятно с первого раза.
Федос повертел в руках «эмку», бросил взгляд на каплея, отвлеченного каким-то вопросом, принял картинную позу и шепотом осведомился:
– Ну как, похож я на амеровского джи-ая?
– Нет, не похож. На плакатах у них в основном негры здоровенные, а ты белый как молоко и худой как велосипед, – ответил я напарнику.
До обеда мы возились в летнем классе, разбирали, собирали, оружие, записывали в блокноты тактико-технические характеристики с плакатов. На контроле
Стоп! А почему "Кольт М1911"? Это число очень похоже на год. Точно! Так и напишу. Едва я успел это сделать, Федос выдрал листочек у меня из рук.
После обеда мы толкались возле оружейки, ждали дежурного старшину с обеда и вполголоса делились впечатлениями о занятии.
– Где дежурный? Скоро каплей придет, а мы еще оружие не получили, – переживал Федос.
– Да он, наверное, адмиральский час себе устроил, спит спокойно, – высказался какой-то матрос. – Лежит сейчас на шконочке, рассольник переваривает.
– Что за адмиральский час? – поинтересовался кто-то сразу несколько матросов.
– У нас в учебке был, у матросов на коробках тоже есть. Это когда после обеда весь личный состав прыгает на шконки и дрыхнет до приказа на построение. Красота!
– Хватит врать! Ты что заливаешь? Чтобы матросы-срочники после обеда дрыхли? Да где в советском флоте такое видано?
– Не верите, не надо…
Галдеж прервал рык дежурного:
– Для получения оружия становись! Старшина второй статьи Федосов, в оружейку на контроль бегом марш!
Федос метнулся вовнутрь. Выдача оружия пошла своим ходом.
Стрельба из М-16 какого-то особого впечатления на меня не произвела. Смотреть на мишень через ручку-прицел было непривычно и неудобно. Знакомой, уверенной тяжести «калаша» не ощущалось. Звук выстрела был совершенно иной.
Мое мнение разделило большинство матросов нашей группы.
Вечером каплей отправил троих матросов и меня в качестве старшего в столярную мастерскую. Тот самый старший мичман-обеспеченец озадачил нас складыванием досок в штабеля, уборкой опилок в мешки. Пока мы возились, он электролобзиком выпиливал из листов фанеры грудные и ростовые мишени. По окончании работ мы приколотили к уже готовым мишеням колья и покрасили их в темно-зеленый цвет.
– Вот все и готово. Старшой, иди сюда на пару слов. – Мичман поманил меня пальцем. – Командиру передашь – расчет как обычно. В субботу вечером кино хорошее буду показывать – «Гений дзюдо». Так что можешь с напарником своим приходить.
Я пообещал обязательно прийти, хотя денег на просмотр фильма ни у меня, ни у Федоса уже не было.
Интересно, а почему наш командир группы сам рассчитывается с мичманом за эти мишени? Ведь они ему не для себя нужны. Он не собирается ставить их в своем огороде или продавать на рынке. С чего это каплей должен из своего кармана покупать бутылку беленькой для мичмана-обеспеченца? Он ведь старше его по званию, командир боевой группы, а тут какая-то непонятная торговля идет.
Тогда мне еще было невдомек, что проще решить все через бутылку водки с мастеровым мичманом, у которого неучтенной фанеры сложено в столярном цехе несколько штабелей. Зарплата нашего каплея позволяла ему тратить свои кровные на нужды боевой подготовки своей группы. Но я этого абсолютно не понимал.