Без знаков препинания Дневник 1974-1994
Шрифт:
Все-таки начал исподволь готовиться, перебирать в памяти: игра «Сталинград» в преферансе — не то... «Саперлипопет» Вики Некрасова [ 126 ] , их воображаемую встречу со Сталиным. Тут же представляю себя на его месте, как бы это могло быть: вот пью с ним брудершафт... «Посторонних никого... я и он. Подали сациви... И лобио, и шашлык. Карский».
Нет, что-то не хочется. И слава Богу, что этот «брудершафт» не состоялся... Лучше еще раз постою со свечкой и попрошу за своих: за Ростовщика из «Кроткой», за Сильвера, за Павла, за Гудионова, за... Заодно и за себя.
126
Пятый кирпичик: мозаика из поступков
В Святом Благовествовании от Иоанна сказано: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Но это уже в Новом Завете. А Ветхий Завет начинается с Книги Моисеевой: «Вначале сотворил Бог небо и землю». Значит, вначале все-таки были поступки, действия. Это очень важно. Для нас эти истины до определенного момента будут недоступны...
Я посмел один раз прикоснуться... Сыграл Господа Бога в картине у сына, сейчас думаю, как Его озвучить. (Говорить: «сыграл Господа Бога» как-то боязно. Не то слово...) Конечно, это я сам, мой сын, мое время — не Благовествование и не Откровение. Мы ведь грешники, и профессия наша — лицедейство, — оказывается, очень грешная.
К словам у меня никогда не было доверия. Кто скажет, что доверяет словам? Никто, потому что обманывались, верили пустым обещаниям, клятвам. Особенно в молодости, когда язык был как помело. С годами приходит мудрость и начинаешь оценивать поступки — конкретные, особенно если они совершены в экстремальных, критических ситуациях. Поступки, а не слова.
Тут прямая связь с ролью.
Простая схема. Сначала выстраивается ряд из совершенных поступков, потом отбираются главные. Создается мозаика — никаких «ниточек», сквозного действия, ожидаемых переходов. Их потом должен досочинить зритель. (Это в идеале!) Пусть в характере человека все будет неожиданно: неожиданность — самое дорогое в искусстве качество.
Итак, мозаика из поступков... У почтмейстера Михаила Аверьяновича из «Палаты № 6» слова льются ведрами. Не будем на этом зацикливаться, подойдем с другой стороны.
Вот из чего складывается его мозаика (я анализирую сейчас не рассказ Чехова, а киносценарий, написанный моим сыном).
1. М.А. помещает в больницу сортировщика, который вскрывал на почте посылки и искал в них ордена. Случай помешательства не вызывает сомнений.
2. МА дает барский, хлебосольный обед в честь Рагина. Бескорыстно, от полноты душевной.
3. Соглашается на поездку с Рагиным в Москву. Опека, помощь другу в трудную для него минуту.
4- В Москве проигрывается в карты, одалживает у Рагина последние деньги. Уверен, что скоро их отдаст.
5. Помогает Хоботову уложить Рагина в палату для душевнобольных... Как уговаривает: «Мы еще покажем себя, — захохотал М А и похлопал друга по колену. — Будущим летом, Бог даст, махнем на Кавказ и весь его верхом объедем — гоп! гоп! гоп! А с Кавказа вернемся, гляди, чего доброго, на свадьбе гулять будем, — МА лукаво подмигнул глазом, — женим вас, дружка милого... женим...» (Помним, что это говорится тогда, когда Рагин остался на краю пропасти.)
Что за поступок совершает Михаил Аверьянович? По-дружески укладывает друга в больницу, убеждая и его, и себя, что так будет лучше. Отсюда и характер монолога — аргументированный, трезвый, доказательный. Он искренне верит, что все, что им говорится, — именно так и будет. Если сыграть так — тогда получится и объемно, и страшно. Если изобразить, обличить краснобая и бабника — тогда хана!
Впрочем, зачем я пишу о Михаиле Аверьяновиче? Юра хочет, чтобы я играл Рагина. Это понятно. Но я бы
Я забыл еще один штрих. Последний в моей мозаике.
6. На похоронах Рагина М А забирает у Дарьюшки скрипку, которую одалживал своему покойному другу.
Теперь картина полная. Шесть основных поступков. А что делать в паузах, других сценах? Исчезать, уходить в тень. Давать от себя передышку. «Выстреливать» только в нужный момент. Аритмия, непредсказуемость — вот во имя чего. Конечно, и непредсказуемость нужно выстроить — чтобы избежать недоразумений.
Когда-то на Малой сцене БДТ один известный артист репетировал пушкинскую «Русалку». Репетировал как режиссер. Русалки прыгали, что-то мелодекламировали, а потом на время затихали, будто бы их здесь нет. «Что вы сейчас делаете?» — раздраженно спрашивал их Товстоногов. Русалки терялись, не знали, что ответить. Наконец одна нашлась: «Режиссер просил здесь кайф ловить, Георгий Александрович...» Такое маленькое недоразумение.
Что ж, это уже пятый кирпичик... А сколько их будет еще, одному Богу известно.
Шестой кирпичик: воздействие идеей
Что же вместо сквозного действия? Разве не правильно, что оно «соединяет воедино, пронизывает, точно нить разрозненные бусы, все элементы и направляет к общей сверхзадаче?» Правильно. Но сегодня конец XX века. С того времени, как они посидели в «Славянском базаре» [ 127 ] , прошла вечность — был и «режиссерский», был и «бедный», был и «эпический» театр. На любой вкус. А главное, появилось кино, и «система» КС. — казалось бы, безусловная — стала... не забываться... стала видоизменяться. Обогащаться вместе со временем.
127
Имеется в виду встреча КС. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко в ресторане «Славянский базар», решившая судьбу возникновения МХТ.
Брехт писал о «вялости «системы» КС, но находил тем не менее в ней много прогрессивного. Из шести положений, которые он выделил для себя, наиболее важны два: «интимное знание людей, личное» и «то, что можно показать противоречивую психику». Эти два «отростка» принципиальны для кинематографа — для крупного плана. Со «сквозным действием» все сложнее.
В одном фильме я четко, как мне кажется, выстраивал роль. Дотошно. Но после монтажа финал стал началом. Получилось, что я в начале сыграл кульминацию. Я не иронизирую ни над кем из режиссеров (кино — это монтаж!), но нужно быть готовым, что и у большого мастера вдруг родится такая «склейка», которая перевернет всю роль.
Где у Пазолини сквозное действие, думал я (я не все видел у него — только четыре фильма). Все построено на инстинктах — как иллюстрации к опытам Павлова.
Недоговоренность, полунамеки. Но воздействует очень просто. Кидает кость и предлагает грызть вместе с ним. Грызет сам, потом бросает мне — по очереди. Я незаметно для себя втягиваюсь в его историю. Конечно, многие втягиваться не захотят и попросят чего-нибудь пережеванного.
А Феллини? В «Ночах Кабирии» — еще торжество сквозного действия. Грандиозный финал сделан точно по «системе». Но дальше... Дальше — сумятица снов, аттракционы, шок... А.В. Эфрос замечательно о нем написал: «Феллини — это какое-то необыкновенное, фантастическое продолжение Чаплина...» У меня довольно странное к нему отношение: я делю все его фильмы на те, где есть Марчелло, и где его нет... (Это, конечно, мое личное мнение, я никому его не навязываю. Мне Мастроянни интересней в картинах других режиссеров.)