Шрифт:
1
Окна гостиничного номера выходили во внутренний двор, и звуки вечернего города не тревожили Николая. Он сидел перед ноутбуком, пальцы привычно бегали по клавишам. В динамиках негромко играл блюз, любимая ретро-программа местной радиостанции. Так уж сложилось, что для него всё хорошее осталось в прошлом, под знаком «ретро». А в настоящем — лишь бесприютность, скитания по гостиничным номерам, конспирация, доведённая до автоматизма.
Словно угадав его мысли, музыка смолкла, сменившись жизнерадостной рекламой.
— Он был батальонный разведчик, а я писаришка штабной…
Николай резко обернулся. Чертовка сидела на подоконнике, покачивая мохнатыми ножками. Её копытца были покрыты красным лаком, короткие дреды выбелены. Николай сморгнул, но видение не исчезло.
— Бестия?! Ты?
Чертовка тряхнула мелироваными дредами.
— Я-то я, а вот ты-то — ты? Оперативник, гордость Элизиума! Твоё место на переднем крае, а ты тут штаны за компом протираешь!
— Я делаю то, что сейчас нужнее, — сухо ответил Николай.
— Ух-ух-ух! — зафыркала чертовка. — Какие мы сердитые! Ты что, не рад мне?
Николай неопределённо повёл плечом.
— Да как тебе сказать…
Чертовка была верным товарищем, она не раз выручала Николая и его друзей в самых безвыходных ситуациях. Для их команды она была настоящим демоном-хранителем. Но её внезапное появление не сулило ничего хорошего. Перед первой мировой Бестия сдружилась с мистером Марком, перед второй — с герром Мартином. А перед последним прорывом хтони она пришла к Николаю; с этого и началась его новая жизнь. Иерей оставил свой приход, вступил в воинство Элизиума и сражался с порождениями тьмы — пока не был проклят. После этого пути друзей разошлись — Кузя с Шаманом остались воинами добра, а для Николая с Макаром путь в Элизиум был закрыт навсегда. Они стали воинами равновесия.
Добро и зло старались извести друг друга, не жалея сил и не думая о последствиях. Кто-то должен был сводить баланс и зачищать возникающие перекосы. Кто же, если не мы…
Его размышления прервал голос чертовки:
— Что молчишь? Разве так встречают старых друзей?
Николай внимательно посмотрел в раскосые бесовские глаза с узкими щелевидными зрачками.
— Ты ведь не просто так пришла? Верно? Что-то случилось?
Чертовка перестала улыбаться, уголки её большого рта безвольно опустились.
— Случилось. Кузя пропала.
2
Николай непроизвольно напрягся.
— Как пропала?! Где?
— Кто бы знал. Где-то в тайге.
— В какой, нахер, тайге?!
Чертовка пожала плечами.
— На реке Акишма, если тебе это что-то говорит.
— А точнее?
— Знала бы — не пришла бы к тебе. Ты всё-таки непроходимо туп; мог бы догадаться, что «пропала» не предполагает никакого «точнее».
Николай недовольно поморщился.
— Ладно, это понятно. Я другого не понимаю — почему ангелы её до сих пор не нашли? Они же могут мгновенно перемещаться.
— Не мгновенно, — возразила чертовка. — Тела без массы могут разогнаться лишь до скорости света. Чему вас только в школах учат!
— Да без разницы! — разозлился Николай. — Они могут в любой момент оказаться в любой точке Земли. Так что же они сопли жуют?!
— Вот именно, — кивнула чертовка, — в любой точке. Если известно, где эта точка. Но как раз этого никто и не знает. На Акишме им пришлось бы кружить над тайгой хрен знает сколько.
— И в чём проблема?
Чертовка сочувственно посмотрела на него.
— А ты до сих пор не понял? Вашу четвёрку пригласили в команду, потому что все вы были феноменально удачливыми. Но после Одессы ваше везение закончилось, и теперь Элизиум не считает вас ценным активом. Ничего личного, голый расчёт. Кузя всё ещё в команде, но об оперативной работе речи уже нет; её задания — принеси-подай-заполни таблицу. Это вы своих не бросаете. А у них великие дела! Ангелы не будут тратить своё драгоценное время на поиски рядовых сотрудников.
Николай потёр виски.
— Но они же не могут бросить её! После того, как мы столько сделали для Элизиума! Мы купировали прорывы хтони на Тайване, в Сербии, на Ближнем Востоке…
— Оказанная услуга ничего не стоит! — перебила его чертовка. — Ты разве не знал? Я подозреваю, что Элизиум уже списал пропавших и забыл о них.
— О них? — переспросил Николай. — То есть Кузя там не одна? Она с Шаманом?
— С Шаманом, — подтвердила чертовка. — Поэтому я о них и не волновалась. Но они должны были выйти к Усть-Ургалу ещё на прошлой неделе, а от них до сих пор никаких вестей. И на связь они не выходят.
— Какого чёрта их туда понесло?! — не сдержался Николай.
— Не поминай всуе, — попросила чертовка, — научись, наконец, уважать чужие религиозные чувства.
— Извини. Но я всё-таки не понимаю — если Элизиум послал их в этот медвежий угол, ангелы же должны были их оттуда вытащить! Иначе ведь и быть не могло!
— Не могло, — согласилась чертовка. — Но дело в том, что Элизиум никуда их не посылал. Я же говорила — их отстранили от оперативной работы, они в офисе бумажки перекладывали. Эта поездка — инициатива Шамана; поэтому ангелы спокойно умыли свои руки, крылья, и что там ещё им надо было умыть.
— Святоши, мля! — выругался Николай. — Но я не понял — почему Кузю с Шаманом всё-таки отстранили? Я в курсе, что все мы утратили своё прокаченное везение. Но меня ведь до сих пор посылают на задания. А с ними что не так?
— Ты — другое дело, — ответила чертовка. — Ты же проклят. В Одессе ты потерял не только везение, ты потерял и страх смерти. А этот скилл сегодня дорогого стоит. Потому что всё стоящее, что здесь можно купить, сразу оказывается в руках у самых богатых. Но есть ценности, которые купить нельзя — за них можно только умереть. Для этого ты и нужен.