Безбрежное чувство

Гудмэн Джо

Во время первой же игры второго тура Рэй вдруг решилась. Выждав время, когда никто не смотрел, она так рванула за изумруд, что сломала замочек ожерелья, и оно свалилось ей на колени, а оттуда сползло по шелку платья на пол. Глаза собравшихся обратились к Рэй. Она мило извинилась. Лорд Лесли бросился поднимать ожерелье и сделал попытку застегнуть его на шее Рэй, но обнаружил, что замочек сломан. После некоторого замешательства игра возобновилась, но теперь ожерелье покоилось на коленях девушки. Герцог сник, и это доставило ей неописуемое удовольствие. Теперь на его лице читалось беспокойство, вокруг губ и между бровей залегли глубокие морщины — свидетельство внутреннего напряжения. Чтобы убедить Найджела, что

она ни при чем, Рэй несколько раз испуганно улыбнулась ему. Взгляда Ньюборо она по-прежнему избегала.

Последующие четыре игры удача все время переходила от Джерри к Найджелу. Дождавшись перерыва, Рэй объявила, что поднимется к себе. У самой лестницы герцог задержал ее.

— Надеюсь, тебе удастся починить замочек.

— Сделаю все, что в моих силах! — горячо заверила Рэй, молясь, чтобы ему не пришло в голову заняться этим самому. — Хотя и уверена, что моя помощь не так уж нужна.

Лесть приятна даже самым непробиваемым людям, и Най-джел был не без греха.

— Я тоже в этом уверен. И все же, моя дорогая, хотелось бы исключить саму возможность проигрыша. Займись замочком. — Рэй собралась возобновить путь, но герцог вдруг положил руку на ее обнаженное плечо. — Хочу заметить, что сегодня ты особенно обольстительна. Ты вся словно светишься. С чего бы?

— Прошу вас убрать руку, — ровно попросила она.

Вместо этого ладонь соскользнула с плеча на округлость груди над корсажем. Найджел держал ее там, пока не ощутил дрожь отвращения. Тогда он легонько щелкнул Рэй по носу.

— Иди и почини замочек.

У себя в комнате Рэй обошлась с ожерельем так, как оно того заслуживало — небрежно швырнула его в сторону постели. Промахнувшись и послав драгоценность под низко свисающий край покрывала, она и не подумала его поднимать. Для нее это было символом, последним жестом перед тем, как отряхнуть со своих ног прах Линфилда. Несколько минут потребовалось на то, чтобы смыть макияж. Наконец Рэй сбросила на пол платье и прозрачное нижнее белье, сорвала парик и переоделась в строгое платье горничной. Набросив на плечи накидку, она заглянула в зеркало и решила, что никто из гостей не узнал бы в ней хозяйку бала. Она выглядела теперь неприметно, за что была несказанно благодарна судьбе. Однако это была лишь иллюзия, и тот, кто застал ее покидающей апартаменты герцога, подумал, что никогда не видел такой красавицы.

Стивенс подождал, пока Рэй скроется на лестнице для прислуги, и пожелал ей удачи. Он был уверен, что без этой девушки Линфилд станет безотраднее, чем когда бы то ни было. Никто, и уж тем более Рахаб, не заслуживал участи дичи в охоте, идея которой могла родиться только в воспаленном мозгу. После короткой паузы Стивенс спустился в библиотеку и отрапортовал хозяину, что поломка оказалась серьезной, но мисс Маклеллан надеется исправить замочек в самое ближайшее время. Чтобы не отвлекать игроков, она передала, что присоединится к зрителям во время следующего перерыва.

Поскольку все уже расселись, Найджел вынужден был удовлетвориться словами дворецкого. В отсутствие Рэй все зависело от его собственной сноровки. Но игра пошла как-то иначе. Томас Адамс обдумывал каждый ход дольше обычного, словно намеренно тянул время. Отчасти это раздражало Найджела, отчасти давало возможность получше взвесить следующий шаг. Он мысленно досадовал на неприятность, некстати постигшую ожерелье.

Джерри остро ощущал отсутствие Рэй. Он сразу понял, что поломка была делом ее собственных рук. Таким образом она давала ему шанс отыграть права на Стэнхоуп. Поэтому пришлось изменить тактику игры и тянуть время в надежде, что у Рэй хватит здравого смысла пуститься в бега, вместо того чтобы явиться в библиотеку без ожерелья. Это обошлось бы ей дорого. Как и герцог, Джерри удвоил внимание и пристально следил за тем, как ложатся карты, стараясь

запомнить каждую взятку. Раз уж Рэй пошла ради него на риск, было бы глупо не воспользоваться шансом. Найджел был опытный игрок, но в его манере метать карты был оттенок безрассудства, некоторой поспешности, свойственной тем, кто считает себя от природы удачливым и верит, что все равно возьмет свое. К тому же он все еще надеялся на помощь Рэй и не слишком тревожился об исходе тура. К концу третьей игры Джерри вернул все, что проиграл. Теперь «капитал» герцога составлял всего триста фунтов.

Было совершенно ясно, что в перерыве Найджел первым делом отправится за Рэй, и тут уж ничего нельзя было поделать. Джерри беспощадно подавил тревогу и вступил в беседу с лордом Эвансом. Он даже отпустил несколько шуток, чтобы показать, что выигрыш привел его в превосходное расположение духа. Когда Найджел вернулся и вытащил Ньюборо в коридор, Джерри был по-прежнему невозмутим. Не нужно было подслушивать, чтобы узнать, о чем речь: Рэй не оказалось в комнате, а значит, не было уже и в замке. Джерри ощутил, как с души упал тяжелый камень.

Однако облегчение длилось недолго, лишь до тех пор, пока Найджел вторично не вошел в библиотеку и не сделал объявление. К счастью, Джерри сидел в кресле, а не стоял, иначе ноги его подкосились бы.

— Джентльмены, пользуясь своим правом, я объявляю игру на этот вечер завершенной. У меня есть для вас развлечение получше — линфилдская лисья охота. По традиции она проходит в последний день перед разъездом, но я уступаю просьбе обольстительной хозяйки бала, которой не терпится познать азарт и наслаждение ночной погони.

Джерри притворился раздосадованным, хотя по спине у него пробежали мурашки ужаса.

— Но, дорогой Линфилд, что за наслаждение в том, чтобы ночью носиться по буеракам? Уверен, даже ваши гончие не придут в восторг. Я решительно предпочитаю карточную игру!

Возбужденный ропот, что последовал сразу за объявлением, сменился перешептываниями: гости удивлялись подобной неосведомленности.

— Гончие нам не понадобятся, — охотно разъяснил Эванс, — потому что лисичка будет двуногая. Кто на этот раз, Линфилд? Я что-то не помню, чтобы разыгрывалось имя.

— Я взял на себя смелость лично выбрать дичь, — сказал, улыбаясь, Найджел.

— Но кто же это? — вмешался лорд Лесли, вне себя от любопытства. — Только не Джорджина! Если это она, я отказываюсь от участия в охоте. Поговаривают, что у нее «французская болезнь»!

— Успокойтесь, это мисс Рахаб Маклеллан.

Джерри мог лишь надеяться, что на его лице написан тот же азарт, что у остальных. Ньюборо подошел как раз тогда, когда было названо имя, но было ясно, что он в курсе. Его лицо было надутое, недовольное, очевидно, потому, что неожиданный поворот событий отнял у него все обещанные герцогом привилегии. Возможно, он проклинал себя за шанс, упущенный той ночью.

— Я понимаю, всем вам не терпится начать, но хотелось бы все-таки знать, что именно, — сказал Джерри, изображая досаду.

Лорд Лесли снова взял на себя труд объяснить правила охоты. Это несколько отсрочило неизбежное. Найджел позволил Лесли перечислить правила, потом заговорил:

— Джентльмены, я немного изменил правила в надежде, что все вы это только поприветствуете. Это сделает нашу забаву более увлекательной. Во-первых, я выпустил дичь без ошейника, во-вторых, дал ей фору больше, чем обычно, и право удаляться за границы поместья. — Он улыбнулся короткой ледяной улыбкой. — Вот это будет охота так охота! Поскольку загнать дичь непросто, советую не жалеть усилий. Я верю в вас, мои дорогие друзья, и знаю, что вы приведете беглянку назад. Лорд Адамс, вы, конечно, присоединитесь к загонщикам. Человек вы здесь новый, но пришлись мне по душе. Итак, в путь, друзья мои, а мне, увы, придется вернуться к гостям.