Безбрежное чувство
Шрифт:
— Моя комната находится в западном крыле, — напомнил он.
— Извини, я как-то не подумала… — слабо произнесла Рэй и судорожно схватилась за ошейник, чтобы прекратить перезвон. — Идем же скорее! Мне кажется, что я стою у позорного столба!
— Ты не сможешь избавиться от ошейника: согласно правилам я должен был вернуть ключ хозяину дома.
Черт, это выскользнуло из ее памяти. Рэй пожала плечами, стараясь не выдать разочарования, но выглядела при этом такой подавленной, что у Джерри защемило сердце. Однако они все еще оставались открытыми для всеобщего обозрения. Чтобы снять браслет и передать его Рэй, приходилось
Однако когда они закрыли за собой дверь комнаты, Рэй не позволила Джерри сделать это. Сначала нужно было удостовериться, что за ними не следят. Она заглянула в гардеробную, в шкаф, под кровать, под каждую картину на стене, подняла все статуэтки на каминной полке и нажала на каждую подозрительную выпуклость. Джерри безропотно следовал за ней. Казалось странным, что из комнаты не ведет ни один тайный переход и что в стенах нет ни одного глазка, но тем не менее это было так.
— А теперь объясни, чем ты занималась? — спросил Джерри, когда Рэй наконец унялась.
— Там, внизу, мне показалось, что Ньюборо взглядом дал понять Найджелу, что будет за нами шпионить. Это вполне в его духе. Но по-моему, комната надежно изолирована.
Джерри кивнул, снял браслет и надел ей на запястье. Рэй почувствовала себя легче и более независимо. Она постояла в нерешительности, подошла к камину и, чтобы оживить угасающее пламя, пошевелила дрова кочергой. Малейшее ее движение заставляло колокольчики звенеть.
— Отныне я не смогу слушать этот звук без содрогания, — вздохнула она и через пару секунд ощутила присутствие Джерри за спиной.
От него исходило более сильное тепло, чем от пламени в камине. Рэй мысленно приказала Джерри взять ее за плечи и нежно обнять. Но ничего не случилось. Джерри и в самом деле набирался решимости коснуться Рэй, однако в последний момент отступил.
— А я никогда не любил этот звук, — заметил он, стараясь говорить непринужденным тоном.
— Ведь я почти добралась до Хемминга… — Рэй повернулась. На ее устах была улыбка сожаления.
— Ты отлично справилась! Если бы не шантаж Ньюборо, Найджел не направил бы его по верному пути, и ты сейчас была бы не в Линфилде, а на попечении верных друзей Гуд-феллоу. Жаль, что я не смог ничем помочь.
— Что за глупости! Ты не позволил Ньюборо добраться до меня. Это главное, Джерри.
Рэй пришло в голову, что они ведут себя как малознакомые люди. Тон был вежливым, слова подбирались тщательно, словно каждый боялся ненароком обидеть другого. Не в силах выносить эту холодную любезность, она отошла в сторону и уселась в кресло. Она с минуту разглаживала на коленях подол черного форменного платья, пока контраст между грубым полотном и изяществом серебряного браслета не заставил ее прекратить это занятие.
— Я все спрашиваю себя, чего добивался Найджел, когда сегодня вечером так упорно проигрывал?
— Думаю, ему надоело играть по мелочи. Он решил избавиться от расписок и тем самым резко повысить ставку. Герцог не догадывается, что его тактика и намерения для меня очевидны, и надеется, что голова у меня пойдет кругом и я сочту себя не в пример более опытным или более везучим игроком, чем он. На его месте я и сам действовал бы так, особенно теперь, когда ты ему больше не помощница. Не волнуйся, его ждет сюрприз. Я собираюсь пустить в дело все свое мастерство и как следует
— Вот потому ты нравишься Найджелу — вы похожи, и ход ваших мыслей нередко совпадает.
— Это совсем не комплимент, но что делать — я заслужил эти слова, хотя мне ненавистна сама мысль о том, что в твоих глазах я ничуть не лучше Найджела Линна.
— В моих глазах ты ничуть не лучше Найджела Линна? — повторила Рэй, отказываясь верить своим ушам. — Джерри, ты совсем-совсем другой! Он хочет только власти и всеобщей покорности, он получает наслаждение, ломая человеческие жизни! Это маньяк, безумец! Если он что-то вобьет себе в голову, то не остановится, пока не получит желаемого!
— А как насчет меня? Не далее как пару месяцев назад я забрал себе в голову, что не дам тебе вернуться в Линфилд, и пошел на все, чтобы этого добиться! Только не говори, что ты все забыла! Не пытайся меня обелить, Рэй. Даже теперь, когда память об этом жжет мою душу, я насильно поцеловал тебя на глазах у всех. Знаешь, каково мне было видеть, как ты едва сумела подавить тошноту?
Джерри стукнул рукой по каминной полке и попутно смахнул фарфоровую статуэтку. Однако той не суждено было вдребезги разбиться. Одним молниеносным движением он подхватил ее на лету и водрузил на прежнее место. Рэй улыбнулась.
— У вас с Найджелом много общего, это верно, — начала она мягко, — но есть одно громадное различие, которое ты заметил бы и сам, если б захотел. Вот, например, сейчас: твоя вспышка могла бы погубить эту статуэтку, но не погубила, потому что ты вовремя подхватил ее. Ты человек горячий, неистовый, полный затаенных страстей, и когда эти страсти вырываются наружу, они угрожают смести все вокруг, как ураган. Но сердце твое полно великодушия, оно не позволяет тебе зайти слишком далеко, и даже если дело сделано, вынуждает исправить ошибку. — Рэй подошла к Джерри, взяла его за руку и ласково, осторожно повернула к себе. — Вот потому я и объясню тебе сейчас все, что ты неправильно понял. Тогда, в библиотеке, это была дрожь не отвращения, а удовольствия. — Она все еще держала его руку и теперь положила себе на живот, прикрыв ладонью. — Я не боролась с тошнотой, Джерри, — я общалась с ребенком, которого ношу. Все будущие матери так поступают.
— С ребенком?
Джерри чуть сильнее прижал ладонь и ощутил округлость прежде плоского живота. Он молчал так долго, что Рэй, в нетерпении кусавшая губы, наконец не выдержала.
— Боже мой, Джерри, это невыносимо! Я ничего, ничего не могу прочесть на твоем бесстрастном лице! Скажи, о чем ты думаешь? Мне не следовало говорить тебе об этом?
На губах Джерри появилась легкая, радостная улыбка. Неожиданно он стиснул Рэй в яростном и любящем объятии, но тотчас разжал руки.
— Черт, я не подумал! Я не должен был так крепко тебя обнимать.