Бездельники
Шрифт:
– Ага! Прав был твой дружок гопник. Хиппуешь, плесень!
Дэну весело, собаке. А ты задумчиво молчишь. Крутишь в голове варианты названий. Но, похоже, зря. Твой друг уже определился, всё решил и не хочет отступать. Не любит он долго мять говно. Дэн останавливается, встаёт перед тобой, кладёт крепкую руку тебе на плечо и начинает орать и трясти тебя аки грушу:
– Знаешь что, Энди? Мне пофиг! Текст хипповский! А группа будет панковская! Как там у тебя? Каждый человек – вершина мирозданья? «Каждый человек» – отличное название! А сокращённо «КЧ». Кач, Энди, кач! Качнём этот сраный мир! Лёд тронулся, лёд тронулся, господа присяжные заседатели!
И вот попробуй возрази ему. Бутылки в авоськах празднично звенят благовестом.
Глава 3
Просто гениальное всё
На Альпийском переулке, что тянется средь купчинских равнин аж до платформы «Проспект Славы», рядом с вашими домами и двумя школами – итальянской и английской – стоит центр притяжения местного населения, культурная мекка микрорайона – типовой торговый центр. Кроме самого магазина продуктов (в котором этих продуктов почти и нет – зато есть кубинские сигары в деревянных коробках и ром) в чудесном здании разместились химчистка с прачечной и даже подростковый клуб, где репетируют «Тво степс». Ну и, конечно же, с обратной стороны в подвале есть пункт приёма стеклотары.
Но в такую-то жару в первую очередь к этому храму манит пивной ларёк. Когда завозят пиво, это святое место не бывает пусто. Даже в разгар рабочего дня. У ларька очередь страждущих. Рядом с ними мирно беседуют добродушные купчинские ханыги с кружками пива в руках. Некоторые счастливчики сгруппировались по трое, оккупировали пустые ящики из-под стеклотары, разложили на них «Правду» и «Известия», нарезают жирную степную колбасу или копчёную ставриду и мутят ерша. У них своя мода, свой непобедимый суровый стиль – затёртые кепки из кожзама, белые майки-алкоголички, синие и чёрные треники с оттянутыми коленками, жёлтые стоптанные сандалеты на несвежих носках, руки синие от наколок, железные зубы в щербатых ртах и мёртвые, но всё ещё весёлые чёртики в испитых глазах. Они уже полностью познали ту самую жизнь, которую вы с Дэном только начинаете юзать, и вполне могут поделиться с вами своим важным опытом. Особенно если вы протянете им дружескую кружечку пива. Каждому молодому человеку в этом жёстком мире нужен добрый и мудрый наставник.
Вам с Дэном ужасно хочется как можно скорее сдуть пену с большой ребристой кружки и охладить бушующие чувства знатной горечью, щедро разбавленной фирменной невской водицей. Но сначала нужно отстоять очередь в пункт приёма стеклотары. К счастью, она гораздо меньше, чем очередь за пивом. Народ сдавать бутылки стоит смирный – пацанва да пенсы. Пацаны смеются, глядя на вас, а пенсы хмурятся. Но вы давно уже привыкли к подобному вниманию. Зачем ещё быть яркими?
Не проявляет интереса к вашим персонам в очереди только один несчастный тип. Он то ли псих, то ли просто с тяжёлого бодуна – неистово жрёт селёдку, держа целую, переливающуюся на солнце красками рыбину в трясущейся руке. Жадно откусывает огромные куски прямо с чёрными кишками. По лоснящемуся небритому подбородку стекает слюна. Не самое аппетитное зрелище. На облупленной стене, уходящей в прохладный подвал, где спрятался пункт приёма, – крохотные фанатские граффити, начерканные горелыми спичками: хард-группа Пепел, рок-группа Форвард. И вот он – момент истины – толстая загорелая волосатая рука с наколкой-якорем из маленького окошечка выдаёт вам ваши трудовые жёваные рубли и звонкие копейки.
Уставший от долгого бездействия и утомлённый жарой, Дэн просыпается:
– Ну чего, чувачина? По кружечке? Отметим великий момент создания группы?
И вы снова встаёте в очередь. Теперь за пивом. Пиво – это не просто тонизирующая синька, это сакральный напиток плютиков, это – свобода. Жёлтое вожделенное море. Ты посвятил ему уже несколько поэм. Вот, например, отрывок из новенькой – с пылу с жару, как говорится. И где же им ещё поделиться с другом, как не в очереди за пивчанским.
ПивныеДэн одобряет твой очередной шедевр. Для этого и нужны друзья. А вот и вожделенный момент счастья. Дождались! Кудрявая злая тётка-крановщица выставляет вам наполовину пенные кружки с волшебным зельем. Вы отходите в тенёк и одухотворённо сдуваете пену. Гремят победу небесные фанфары. Самое время сдвинуть кружки.
Но тут из-за ларька, как черти из преисподней, на вас выскакивают два ярких весёлых скомороха, оглушительно гнусавя:
– Эй, эй, эй! Мужики, подождите нас! Помогите музыкантам! Налейте пивка! Ленинградский рок-клуб! Аквариум, Зоопарк, Кино, Пикник! Тво степс, твою мать!
Странная парочка. Даже несколько комическая. Один – огромный, мосластый с длинными немытыми лохмами, в заплатанном пиджаке поверх майки, штанах от школьной формы и отцветающим фингалом на пол-лица. Но при всём этом весьма харизматичный и артистичный. Его небритые щёки, поросшие жёсткой щетиной, разъехались в весёлой издевательской улыбке. Есть в его совершенно славянских чертах, ещё детских, но уже слегка подёрнутых алкогольным разложением, что-то очень трогательное, родное, такое, что прямо ух – и в прорубь с головой. А ещё из них, из этих скуластых черт, как это ни странно, издевательски выглядывают Элвис Пресли с Полом Маккартни. Это Ник. Бывший одноклассник Дэна, бессменный вокалист «Тво степс» и по совместительству местный демон, буян, гуляка и ухарь.
Второй, явно младше, тоже волосатый. Худой и невысокий. Яркой семитской внешности: чёрные кудри, неуёмный нос и сияющие счастьем и горем одновременно, карие печальные маслины глаз. Печальные, несмотря на радостную улыбку идиота. Одет бедно, но чисто. Даже светлая бежевая рубашка поглажена. Хотя ворот уже чёрный. Жарко. В руке эмалированный жёлтый бидон. Оба чувака уже изрядно нетрезвые. Стоят вплотную к вам, жадно вцепившись глазами в ваше кровное пиво.
Ты редко пересекаешься с Ником, но он друг твоих друзей и тебе интересно всё, что с ним связано. Личность-то по местным масштабам легендарная. А вот Дэн что-то совсем не рад этой встрече. И всеми силами пытается это показать. Видимо, от волнения он вместо приветствия заглатывает треть своей кружки (чего там осталось-то после ухода пены). И демонстративно рыгает на непрошеных гостей. Рыгает и изрыгает:
– Блин, Ник! Да ты совсем охуел. Ничего мы вам не нальём! Вы меня из группы выперли, гитарасты сраные. Отлить могу, конечно, но через часик.
Ник обиженно надувает толстые губы. В его глазах искреннее непонимание, как можно быть таким козлом.
– Дэн, ну ты чё, с дуба рухнул? Ты же сам знаешь, что со сложными партиями не справлялся. Нам же лажать нельзя, пойми, блядь, мы ж в «Рок-клуб» вступаем. Я-то чё? Я всегда за тебя был. Вспомни, блядь, кто тебя на гитаре играть научил.
– Хреново научил. – Дэн совершает ещё один решительный глоток.
Но долго смотреть в обиженные собачьи глаза Ника просто невозможно. Дэн с неохотой даёт ему отхлебнуть из своей кружки. В один присест Ник допивает всё, что там оставалось.
Ты не вмешиваешься в отношения бывших друзей. Себе дороже. Вместо этого ты изучаешь второго персонажа, выбравшего в качестве жертвы твоё пиво. Где-то ты его видел. Эти упорно пробивающиеся усишки на детском бледном лице и длинные пальцы Паганини.
– Эй, а я ведь тебя знаю. Ты из нашей школы. Из седьмого класса! Ник, да ты точно охерел. Малышню спаиваешь?