Бездна

Гончаров Сергей

Те же, кто решит остаться, должны отдавать себе отчёт, что они обрекают себя на существование в условиях партизанского отряда, на жизнь в Пещерах, в подземельях, на боевую работу со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если вы чувствуете в себе силы, если вы готовы на подобные испытания, просим вас до 21.00 пройти регистрацию на регистрационных территориальных пунктах по месту жительства или по месту прохождения службы. Координаты пунктов будут сообщены чуть позже. После отправки эвакуируемых работы по перебазированию в Пещеры будут продолжены.

И уже с этой минуты в здании комендатуры гарнизона начинает действовать возглавляемый мною координационный центр, куда вы можете обратиться за разъяснениями, с вопросами и предложениями. Номера телефонов - а телефонных линий мы организовали несколько, предчувствуя, какой шквал вопросов обрушится на координационный центр, - будут сообщены сразу после того, как я закончу.

У меня всё. Сейчас вам будут продиктованы номера телефонов, а затем выступит Кассандра Ярцева. Я намеренно представляю её только по имени, всё остальное о себе она расскажет сама. Она также расскажет о Ханкаре космической цивилизации, которая отныне является хозяином планеты Земля".

***

Больница - трёхэтажное белое здание замысловатой архитектуры, с узкими высокими окнами - располагалась на краю городка. За ней стояли лишь аккуратные ряды тепличного хозяйства местного гарнизона. Кирилл уже сегодня утром был здесь, когда прямо из Пещер они привезли сюда истекающего кровью Антона. Успели они благодаря чудо-пластырю Кассандры, который девушка незамедлительно (как только тройка беглецов и пришедшие им на помощь ещё на лесной просеке близ Дальнего Буланаша люди из Резерва добрались, отстреливаясь от чёрных монашеских фигур, до замаскированного входа в Пещеры) наложила на простреленный бок Антона. Пуля, слава Богу, прошла навылет, а пластырь одновременно и кровь останавливал, и рану обеззараживал. Если бы его хватило на весь развороченный бок парнишки, тогда проблем было бы еще меньше.

Всё в этом тихом окраинном уголке городка утопало в зелени: дорога от главной улицы до ворот больничной ограды, дворик перед центральным входом, небольшой парк, где для немногих в это время года пациентов были проложены среди зарослей узкие тропинки и вкопаны скамеечки. Прежде, чем подняться наверх, в палату к Антону, Кирилл присел на одну скамеечку, достал сигареты, закурил. В голове громоздилось, толкалось и мешало друг другу целое полчище мыслей, разнообразных и противоречивых. Прежде всего, конечно, Сабуров... Вот он, недалеко, совсем недалеко отсюда, в своём кабинете в комендатуре, а несколько часов назад вообще стоял рядом, на расстоянии вытянутой руки. Выполнить задание Ричарда - отныне дело двух-трёх часов. Выполнить и уйти восвояси, по своей жизненной тропе, где ему, Кириллу Снегирёву, никто уже не будет мешать начинать эту паскудную жизнь заново, со своей собственной автобиографией.

Но... Но, во-первых, пистолет я подарил Кассандре, как и обещал... Впрочем, при чём тут пистолет?.. Мир изменился, вот что. Мир стал иным, совсем иным. И можно тысячу раз качать головой, можно миллионы раз недоумённо хлопать себя по коленям, цокать изумлённо языком, но назад уже ничего не вернётся. Теперь мы будем привыкать - одни привыкать быстро, другие - медленно, с мозговым хрустом и душевной болью ломая привычное мировоззрение. Тем не менее рано или поздно мы все привыкнем, что мир наш теперь не такой, что помимо нас есть теперь и ОНИ. И ничего с этим не поделаешь, так будет. Отныне. Так что надо начинать существовать, приняв это во внимание.

Да, мир изменился. Но я, я-то остался прежним. Кириллом Снегирёвым, человеком без прошлого и с неопределённым будущим. И по-прежнему уязвимым для маленького кусочка металла, называемого пулей. Ричард - а теперь можно уже сказать наверняка, какая-такая чудовищная машина подпирает его тыл - Ричард ждёт от меня выполнения обязательств. И уверен, сволочь, что деваться мне некуда, ибо от Ричарда, брат, не уйдёшь, не скроешься. Эк ведь как далеко всё предусмотрено у них оказалось. Выходит, уже тогда он знал, что Сабуров откажется принять ультиматум и пойдёт на конфликт? И прекрасно рассчитал, что лучший способ покончить с Резервом - это просто-напросто чисто физически, руками человека со стороны (но с повязанными руками), уничтожить коменданта неудобного для них объекта. Обезглавить возможного противника, так сказать...

Круто, однако, круто... Ну а мне что сейчас делать? Исполнять свою миссию и уползать отсюда, пока не придавили? Разумный вариант, но...

Что "но", что, провались ты, "но"? Жалко Сабурова? С чего бы это, киллер? А себя тебе не жалко? Пусть мир перевернулся с ног на голову, но Ричард остался. Ричард, которому даже затянутые в чёрные плащи "монахи"-ханкарцы служат телохранителями.

Провалитесь вы все!.. Кирилл потушил окурок, поднялся со скамейки и зашагал к дверям центрального входа, к Антону. Он и Кассандра были сейчас для киллера самыми близкими людьми на свете. Странно подумать, но ведь и с ними он познакомился всего лишь прошлой ночью. И начал своё знакомство с вранья, с блефа, с достижения задуманного.

Перед входом в здание больницы громоздились груды вытащенного оборудования, тюки с бельём, ящики с медикаментами. Больница, как и всё остальное в этом городе, готовилась к эвакуации в Пещеры, хотя на дневные часы погрузка была приостановлена, чтобы не привлекать внимания парящих над Резервом вертолётов потенциального противника, большинство сотрудников и больных распущено по домам для личных сборов - и сейчас здесь стояла тишь.

Кирилл отыскал дежурную медсестру Лизавет Иванну. Она ещё не сменилась и так же, как и утром, сидела у себя за столом на первом этаже, сосредоточенно орудуя вязальными спицами.

Поговорили. Разумеется о сегодняшних невероятных событиях. Лизавет Иванна - пышная простая русская баба в преклонных уже годах - охала, вздыхала, называла пришельцев мимопланетянами и анчихристами, но вязальных спиц из рук не выпускала. Глядела она на происходящее примерно так, как если бы где-нибудь во Владивостоке вдруг высадился корпус морской пехоты Соединённых Штатов. Более всего на данный жизненный отрезок занимали старушку шерстяные носки, которые она вязала на зиму внуку. Внук проживал с родителями в Москве и успешно обучался в "инвирситете" на "этого, как его, дай Бог памяти, на безвес... безмес... тьфу ты, Господи - на безмесмена, вот как!"...

Потом Лизавет Иванна определила Кириллу белый халатик и спроводила на третий этаж, где один в четырёхместной палате обитал нынче Антон.

Орехов как раз ужинал. Задумчиво размазывал по тарелке рисовую кашу, когда вошёл Кирилл. Выглядел он весьма неплохо, утренняя бледность на лице теперь уступила место здоровому румянцу, а намотанные вокруг талии и через плечо бинты делали его похожим на героя гражданской войны. Приходу Кирилла он страшно обрадовался, заулыбался, отставил кашу в сторону.