Бездна
Шрифт:
— Что ж, предлагаю вам поболтать с нашим общим другом Гхаркидом.
— О! Но мне уже приходилось беседовать с ним, — ответил священник.
Дождей до сих пор не выпадало.
Рыба вернулась на достаточно близкое расстояние, и теперь Кинверсон мог ловить ее с помощью своих снастей, а вот небеса оставались непреклонными.
Заканчивалась третья неделя их путешествия, и запас воды, что взяли они с собой с Сорве, начал истощаться. Его остатки приобрели неприятный горьковатый привкус. Жители Гидроса воспитывались в условиях ограничения и нормирования всего и вся, но перспектива заканчивать экспедицию на Грейвард с тем, что осталось в их цистернах,
Конечно, дело еще не доходило до употребления в пищу глаз, крови и спинномозговой жидкости морских животных. Таким методом утоления жажды пользовался Кинверсон во время своих долгих странствий в одиночестве, в течение которых ситуация складывалась иногда не в его пользу. Но и доставать установку для опреснения морской воды тоже не хотелось, потому что она доставляла много хлопот: аппарат работал крайне неэффективно, а сама процедура отличалась утомительностью и состояла в очень медленном и длительном собирании пресной воды буквально по каплям. Все это подходило лишь для самого отчаянного положения.
Но имелись и другие возможности удовлетворения потребностей в питьевой воде. Сырая рыба, богатая влагой и с относительно небольшим содержанием солей, составляла часть обязательного дневного рациона. Лис Никлаус заботилась о том, чтобы очистить и разделать ее на аппетитные порции; но даже при этом условии свежее рыбье мясо быстро всем надоедало и кое у кого начинало вызывать тошноту.
Другой полезный способ — пропитывание морской водой одежды и смачивание ею тела. Суть этого приема заключалась в снижении температуры кожного покрова, а значит — в снижении потребности всего организма в питье. Кроме того, это был единственный способ поддерживать тело в чистоте — простая вода слишком ценилась, чтобы использовать ее для мытья. И вот однажды в полдень небо неожиданно потемнело, и разразилась гроза.
— Ведра! — заорал Делагард. — Бутылки, фляги, котелки, чашки! Все, что есть под рукой, тащите на палубу! И немедленно!
Люди, как безумные, носились взад-вперед по трапам, притаскивая любые емкости, пока не заставили весь настил. Затем все сбросили с себя одежды и принялись танцевать, словно одержимые, а дождь смывал с их тел засохшую соль. Делагард скакал по своему мостику, будто жирный сатир с волосатой грудью, отвислой по-старушечьи. Рядом с ним, хохоча и что-то выкрикивая, прыгала Лис. Ее длинные золотистые волосы прилипли к плечам, а большие округлые груди раскачивались из стороны в сторону. Худенький маленький Даг Тарп отплясывал в паре со здоровенной Нейяной Гольгхоз, которая, казалось, могла одним легким движением руки перебросить его через плечо. Лоулер наслаждался ливнем в одиночку, устроившись около мачты на корме, когда к нему, приплясывая, приблизилась Тила Браун. Ее глаза сверкали, губы застыли в зовущей улыбке. Под дождем кожа Тилы цвета оливы выглядела восхитительно нежной. Вальбен протанцевал с ней примерно с минуту, восторгаясь ее сильными бедрами и красивым животом, но как только она своими движениями принялась увлекать его в укромное местечко, он тут же притворился, что не понимает намеков, и поспешил оказаться в одиночестве.
Гхаркид выделывал антраша на мостике с рыболовными снастями, рядом с грудой водорослей. Данн Хендерс и Оньос Фелк, взявшись за руки, лихо танцевали рядом с нактоузом. Квиллан, бледный и страшно костлявый без своего одеяния, казалось, пребывал в некоем подобии транса, подняв глаза к небу и воздев руки. Он с остекленевшим лицом совершал какие-то ритмические движения плечами.
Лео Мартелло отплясывал с Сандирой. Оба выглядели просто великолепно: стройные, гибкие, полные энергии. Лоулер оглянулся в поисках Кинверсона и обнаружил его на носу корабля. Он не двигался, а просто
Дождь длился не более пятнадцати минут. Лис позже подсчитала, что он обеспечил их дополнительным запасом воды на полдня.
Врачебные услуги Лоулера требовались постоянно: несчастные случаи на корабле, фурункулы, растяжения, легкие приступы дизентерии, а однажды на судне Бамбера Кэдрелла произошел небольшой инцидент с переломом ключицы.
Вальбен находился на грани истощения из-за необходимости обслуживать все корабли флотилии. Большую часть своих консультаций он проводил по радио, присев на корточки перед невероятным нагромождением аппаратуры в рубке Дага Тарпа на «Царице Гидроса». Но сломанные кости нельзя лечить при помощи передатчика, и ему пришлось самому отправиться на страйдере на «Богиню Сорве».
Плавание на этом плавсредстве не считалась развлекательной прогулкой, так как оно представляло собой легкое суденышко на подводных крыльях. Страйдер производил не менее хлипкое впечатление, чем длинноногие гигантские крабы, которых иногда видел Лоулер в заливе Сорве; они изящно скользили по поверхности воды. Маленькое судно обычно строили из просмоленных деталей, изготовленных из легчайшего «дерева»; снабжали педалями, понтонными поплавками, подводными аутриерными крыльями и мощным винтом-пропеллером. На обшивке страйдера имелся слой из слизистых микроорганизмов, который снижал трение.
Данн Хендерс отправился на корабль Кэдрелла вместе с Лоулером. Суденышко спустили на воду с помощью шлюпбалок, а пассажирам пришлось влезать в него по канатам. Когда наконец Вальбен занял свое место, его ноги оказались всего в нескольких сантиметрах от воды. Хрупкое сооружение слегка покачивалось на мирных волнах спокойного моря. Казалось, лишь тончайшая пленка отделяет Лоулера от всепожирающей бездны. Перед его мысленным взором встали жуткие образы: щупальца, поднимающиеся из темных глубин, насмешливый взгляд огромных блюдцеобразных глаз, посматривающих на него из воды, серебристые клыки, готовые вонзиться в тело человека.
Хендерс расположился за спиной Вальбена.
— Док, готовы? Поехали.
Одновременно налегая на педали, они с трудом заставили страйдер сдвинуться с места. Первые секунды их путешествия оказались самыми сложными, но как только удалось набрать скорость, верхние подводные крылья приподнялись из воды, что явно уменьшило сопротивление, и нижняя пара высокоскоростных малых крыльев смогла помочь кораблику набрать приличное ускорение. Правда, особенного облегчения они не почувствовали. Подобно любым малым быстроходным судам, страйдеру приходилось постоянно взбираться на гребень волны — если бы люди хотя бы на секунду снизили скорость, перекатывающие валы сразу захлестнули бы маленькое суденышко. Слава Богу, что за короткое время плавания никакие щупальца не преграждали им путь, а зубастые челюсти спокойно отдыхали в пучине океана. На «Богине Сорве» их ожидали тросы подъемника, готового подхватить страйдер на борт.
Ключицу сломал Нимбер Таналинд, всем известный ипохондрик, но на этот раз его состояние действительно оказалось реальным, а не притворным: оторвавшейся балкой ему досталось по левому плечу, вся верхняя часть его крупного тела посинела и распухла. Впервые, ко всеобщему удивлению, он не стонал и не жаловался. Возможно, причиной этого был шок, возможно, страх, а может, Нимбер просто онемел от боли; он тихо сидел у сетей, сваленных в беспорядке, с видом контуженного воина и тупо смотрел перед собой; его руки дрожали, пальцы странно подергивались. Рядов» с ним стояли Брондо Катцин и его жена Элияна, неподалеку нервно мерила шагами палубу супруга Нимбера Салан.