Бездомный мрак
Шрифт:
Доктор подвел гостя к моей кровати. Трость не была частью костюма, адвокат прихрамывал на правую ногу и опирался на клюку всем своим массивным телом.
— Это ваш адвокат Антон Романович Гольдберг. Прошу вас, Максим, не волноваться и не перенапрягаться. Всего в меру, мы уже говорили.
Закончив свои нравоучения, он вышел. Рита последовала его примеру.
Я не сводил глаз с красивого элегантного мужчины, который, как мне было сказано, играл большую роль в моей жизни и в моем спасении.
— Ну здравствуй, Макс. Как твои дела?
— Вы действительно мой адвокат?
— Совершенно верно. Я адвокат и поверенный в твоих делах и делах компании «Рикон-Нефть», ее владельцев и всего, что
— Вы говорите о миллионере-убийце?
— Не надо так говорить, Максим. Вы были большими друзьями, и ты лучше других должен знать, что Тимур невиновен.
— Я был его подручным?
— Не очень подходящие слова. Ты помогал ему в делах. Без твоей помощи он ничего не мог сделать. Слишком горяч, нетерпелив и несерьезен был покойный Тимур Аракчеев. А ты великолепный администратор с тонким чутьем и безукоризненной логикой. Генеральным директором компании тебя назначил еще отец Тимура, тоже ныне покойный Александр Аракчев, основатель концерна.
— Я ничего не понял из того, что вы сказали. Вернее, мне ясен смысл, но я не могу его привязать к себе.
— Доктор Розин утверждает, что у тебя амнезия средней степени и память со временем вернется.
— Когда?
— Это может случиться в любую минуту. Но не в ближайшие дни, разумеется. Важно соблюдать его предписания. Он один из лучших специалистов в своей области, ему можно довериться без оглядки. А пока ты еще слишком слаб. Тебе нужно набираться сил, а они тебе ой как понадобятся в скором времени.
— С этим нельзя не согласиться. Расскажите мне обо мне. Хотелось бы представить себе, что за человек жил в моей оболочке до аварии.
— Начать с того, что мы были партнерами и друзьями, и ты называл меня Антоном, как и я тебя Максом. Начнем возвращение к прошлому с таких элементарных вещей, как взаимодоверие и дружеские отношения.
— Пока мне трудно в это поверить. Мне кажется, я вижу вас впервые.
— Конечно. Так же, как и весь свет Божий. Ты же родился заново. Если ребенка надо учить говорить и на это уходят годы, то ты будешь адаптироваться к действительности не по дням, а по секундам. Тебя, как хорошую вещь, надо починить, если потерялся винтик, а не создавать заново. Итак, тебе тридцать четыре года. Родился ты где-то очень далеко, то ли в Хабаровске, то ли в Назрани. Ты не любил об этом рассказывать, стесняясь своего происхождения. Твои родители обычные служащие, и, как я знаю, ты их потерял много лет назад. В Москву ты приехал в восемнадцатилетнем возрасте с амбициозными планами выбиться в люди, и не просто в люди, а в большие люди. С легкостью поступил в Плехановский институт на экономический факультет и блестяще его окончил. Потом аспирантура, курсы иностранных языков при МИДе, диссертация и резкий скачок вверх. К двадцати шести годам ты уже стал самостоятельным, уверенным в себе специалистом, но ты словно задался целью получить дипломы всех престижных заведений. Учеба тебе давалась слишком легко. Незаурядный талант плюс тяга к знаниям — великая вещь. Ты заочно за три года закончил еще один институт и стал специалистом по нефтяной промышленности. Тогда-то тебя и приметил Аракчеев-старший. У старика было отличное чутье на людей. Он каждого видел насквозь. Старый лис устроил тебе несколько испытаний, и ты их с честью выдержал. Причем, одно из них касалось денег. Но ты не позарился на чужой капитал. После этого ты стал его любимчиком и надеждой. Свою карьеру в компании ты начал сразу с поста директора одного из филиалов. Хочу напомнить, что тогда тебе и тридцати еще не стукнуло. Старик в тебе не ошибся. Об одном он жалел, что его родной сын — полная тебе противоположность, ничем никогда не интересовался, кроме спорта и развлечений.
С Тимуром вы познакомились раньше, чем ты с его отцом. Он тоже учился, правда из-под палки, в нефтяном. Играл за сборную института в футбол и этим заработал себе диплом, который ты написал за него. Может быть, вы и сошлись из-за того, что были слишком разными. Вас тянуло друг к другу, как магнитом, и дружба оборвалась с его смертью.
Мы с тобой познакомились пять лет назад, когда ты появился в компании с высоко поднятой головой. Номинально я занимаю пост председателя совета директоров, веду финансовые дела и решаю юридические вопросы, но фирмой руководил ты. Вот почему мы были связаны с тобой крепкой ниточкой.
Аракчеев-старший последние годы очень болел, ему перевалило за семьдесят, и он не мог уделять много времени и сил своему детищу. Мы лишь отчитывались перед ним за проделанную работу. Надо сказать, огорчений старику никто из нас не доставлял, кроме сына. Отличный парень, боксер, теннисист с широкой доброй натурой. Его щедрость не знала границ, любвеобилен, весел, красив. Женщины с ума сходили по нему. Но деловых качеств — ноль. Вот почему его покойный отец назначил меня опекуном Тимура по вопросам финансов и наследия капиталов.
Александра Викторовича в дрожь кидало от одной мысли, что все состояние попадет в руки оболтуса, и все нажитое кровью и потом пойдет прахом. Вот тогда дела компании он возложил на тебя, а финансовые вопросы велел решать мне. Умирая, старик просил тебя повлиять на Тимура и привлечь его к делам фирмы. С твоей хваткой, умом, гибкостью и с его невероятным обаянием, легкостью, общительностью, умением заставлять окружающих восторгаться собой, вы могли бы стать великолепным тандемом и взойти на вершину мира. Старик мечтал об этом. Но тут прогремел гром среди ясного неба. Тимур выкинул фортель, от которого отец слег и уже не поднялся. Он женился на красотке из кабацкого варьете. Обычная периферийная пустышка, но у нее хватило ума вскружить голову молодому миллионеру. Звали ее Екатерина Кислицкая. Теперь и она ушла в мир иной. Вряд ли тогда она могла предположить, что ее жизнь оборвется в двадцать семь лет от роду. Старик умер через пару недель после свадьбы. Компания сильно пошатнулась, акции стали падать, но мы с тобой сумели выправить положение. Тимур был тебе за это очень благодарен. Ты спас его от разорения. Он превозносил тебя до небес, называя вторым отцом. Смешно, конечно. Ты старше его на год. Кстати, вы очень похожи. Оба высокие, блондины, голубоглазые. Да, глупо все получилось.
Я слушал этого большого красивого человека с мягким низким бархатистым голосом и прилагал все свои силы, стараясь представить столь красочно нарисованную картину. Но у меня не хватало фантазии и мозгов, чтобы увидеть хоть один эпизод и, сложив их вместе, вникнуть в суть рассказа. Сплошные размытые пятна, никакой четкости и полное равнодушие. Очевидно, я смогу понять этот рассказ значительно позже. Доктор Розин прав, через себя не перепрыгнешь и к пониманию бытия надо приходить по ступенькам.
— Как мы попали в аварию?
— Я не в курсе. Но если хочешь, узнаю подробности. Теперь я буду приходить к тебе ежедневно. Доктор просил не переутомлять тебя. Завтра после обеда я подменю медсестру и покатаю тебя по парку. Свежий воздух очень благотворно влияет на слабый организм. Ты страшно похудел, кожа да кости. Набирайся сил. Я уже видел твое новое меню. От такого обеда и я бы не отказался.
— Мое лечение, вероятно, дорого стоит?
— Ты застрахован. Все заботы о тебе оплачивает страховая компания. Впрочем, вопрос не в деньгах. У нас их достаточно. Старик всех нас застраховал на очень крупные суммы.