Бездомный в другом мире
Шрифт:
Произошедшее не вызвало во мне никаких эмоций. Казалось, что вместо меня на поляне стоит кто-то другой. Нет, конечно, это без сомнений был я: руки, ноги, тело. Но вот настрой и движения… Словом, они изменились. Я стал настолько уверенным, что захватывало дух. Я ел пафос на завтрак, запивая взбитым молоком.
Энергия огромной силы переполняла меня. Она будто требовала немедленного выплеска. И я не мог поставить ее на паузу, попросив дать время разобраться в ситуации. Сначала проредим строй противника. Отряд меня уже не волновал. Единственное, что я хотел сделать — дать выход запалу. Его было так много, что, казалось, пожелай я восстановить силы друзей, во
Я поднял с земли кинжал и неспешно направился к следующей твари. Она только подскочила к Талдору. Заскулив, монстр сделал шаг назад. К чему спешка, если определен исход? Смакуя момент, я медленно приближался, играясь кинжалом. Прокручивал его, словно шариковую ручку. Буду выводить узоры монстром на земле, размазывая его кровь в причудливых картинах. Посмотрим, кто из нас теперь хищник. Отныне, позиция жертвы передается нечисти. А я становлюсь настоящим богом. Излишне? Напротив, я был избран белым светом. Все эти мысли раньше мне были несвойственны. Вначале они слегка пугали, но чем больше их становилось, тем меньше вызывали вопросов.
Охота ночеачалась! Прошу следить за руками. Сейчас случится самая настоящая магия. Я покажу всем, как нужно применять стиль. Никакой бытовой глажки, уборки, и прочего. Только ловкость рук непутевого лучника, у которого стрелы кончились раньше терпения.
Подскочив к монстру, я с размаху влепил ему левой рукой. Тварь отлетела к старому дубу, разлетевшемуся в щепки. Подняв нечисть с земли, я нанес в туловище десять ударов кинжалом. Слизь больше не обжигала. Напротив, под воздействием света она испарялась, не оставляя следов на изношенном доспехе. Следы оставлял только я: полосы черной крови на зеленой траве. Знакомьтесь, новое направление в искусстве — магический реализм в боевом стиле. Отныне у тварей была только одна реальность, гордо носившая мое имя.
Покончив с первым монстром, я направился ко второму. Этот оказался поживее. Отойдя от увиденного, он оскалился. Разрезал воздух когтями, чтобы не подпустить меня ближе. Но я не нуждался в приглашении — подошел сам, протянул руку не то помощи, не то дружбы и прижал гадину к земле. Пусть знает свое место! Я достаточно натерпелся. Ни поспать, ни поесть, ни, простите за выражение… Впрочем, неважно.
Теперь мой черед делать их жизнь яркой. Первый удар для тела, второй для разума, третий для души. На четвертом ударе кинжал начинал дымиться, а тварь превращаться в пепел. Кажется, переборщил. Звериный оскал не сходил с лица, пугавшего не только монстров, но и отряд. Я старался не обращать на это внимания, но слезы Кэтрин выводили меня из себя.
Потише нельзя? Я тут сражаюсь вообще-то! Что она вообще себе позволяет? Разве так встречают своего героя? А где заслуженная награда в виде объятий и страстных поцелуев?
Меня переполняла невиданная доселе злоба. Я думал, что все вокруг насмехаются надо мной, хотя на деле они были напуганы до ужаса. Они никогда не видели меня в таком состоянии. Более того, они не знали белого стиля. А это, несомненно, был именно стиль.
Те, кто его видел, не могли бы сказать, для чего именно он предназначался. Здесь, несомненно, было и лечение, и огромная сила, и защита. А расчетливость ударов, неспешность и в некотором роде грациозность владения кинжалом ставили меня на один уровень с Люциусом, который наливал чай в кружку. Действия разные, подход один.
Меня же это волновало в последнюю очередь. Все мои мысли устремились к одному — как можно изощреннее расправиться с противником, опробовав все, на что способна магия.
Я чувствовал, что все только начинается. Но не для монстров, для них жизнь как раз таки заканчивалась. С шумом, визгом, плеском крови и вспышкой света. Белый окрашивал черный, заставляя алый взгляд угасать быстрее, чем новость о смерти доходила до монстра.
Несмотря на опустившуюся темень, я как прожектор освещал все вокруг, позволяя зрителям вдоволь насладиться представлением. А они приходили в неописуемый ужас, как завещал небезызвестный писатель моего мира, волосы которого встали бы дыбом при виде нечисти, обыденно гулявшей по Дремучему Лесу.
Увидев, с какой легкостью я разрываю монстров, воины не верили своим глазам. Еще недавно я даже на мертвого кролика без содрогания взглянуть не мог, а теперь не брезгуя пронзал монстров маленьким кинжалом. Боюсь представить, что я мог бы сотворить огромным мечом или булавой. Даже голыми руками я мог бы перебить их всех, пока во мне было столько мощи. Я был безумно силен, и энергия возрастала с каждым ударом. Казалось, она готова разорвать не только врагов, но и своего хозяина. Громко сказано, здесь еще определиться нужно, кто кого вывел погулять. Может, и вовсе ошейник на мне?
Я начал чувствовать усталость. Кости ломило, голова становилась чугунная. Движения теряли плавность, отдавая нараставшей тяжестью. Размозжив морду твари, я услышал, как в руке что-то хрустнуло. Разозлившись, стал бить кинжалом в брюхо врага, пока не почувствовал, что бью в пустоту. Еще и кинжал погнулся… Теперь и он бесполезен.
В ярости я отбросил кинжал. Отряд вздрогнул. Кэтрин с ужасом смотрела на изувеченный клинок. Лезвие согнулось перпендикулярно.
Я осмотрелся. Впервые за все время я смог увидеть не только противника перед собой, но и всю поляну целиком. Будто сместил фокус с одной точки на всю картину. В голове помутнело. Передо мной разверзся настоящий ад. И я был его творцом.
Полчища тварей гибли, визжа и превращаясь в пепел, призывая все больше сородичей. Нас окружило несметное множество монстров. Здесь была не одна волна. Монстры стояли в стороне, выжидая, пока иссякнет энергия. К их радости, она действительно начала убывать. Рано радуетесь, я еще не все показал!
Время стремительно летело вперед, пока я пытался его перегнать. Рванув к Олафу и Талдору, я выхватил у них оружие. Прыгнув в самую гущу врагов, стал размахивать булавой и секирой, нисколько не заботясь о том, что находилось передо мной. Я выкладывался на полную, дубася с такой силой, что воздух вокруг меня наэлектризовался. Я понял это по кислому вкусу во рту. Или же это моя собственная кровь? Не важно, хоть черная слизь. Я готов был вгрызаться зубами в противника, пока не почувствую на кончике языка горечь пепла.
Талдор с Олафом отошли к Кэтрин. Схватив щит, они встали за ним. Не зная, что делать, воины старались не издавать ни звука. Они не понимали, радоваться им или плакать. Конечно, я истреблял монстров, но настолько вошел во вкус, что не смотрел, куда опускаю оружие. Я просто бил и убивал, бил и убивал, до хруста костей и сломанных пальцев. Мое тело синело, из глаз, рта и ушей текла кровь, но я не останавливался, продолжая рубить противника всем, что было под рукой. Шар булавы застрял в пасти монстра, и тогда секирой я рассек морду пополам. Земля покрылась плотным слоем пепла и слизи, а я продолжал идти, пока ноги держали.