Бездушный
Шрифт:
Я подумывала попросить Ди взять на себя их столик, пока они не уйдут – а она, скорее всего, согласилась бы с учетом того, как от них «разило» деньгами, – но глупая гордость не позволила этого сделать. Почему-то мне показалось важным доказать Вишесу и себе, что он меня совершенно не волнует. Хоть это и было ложью.
Час спустя, за который они успели попросить выпивку еще три раза, Костюм встал из-за стола. Он выглядел расстроенным, раздосадованным и побежденным. Да, эти чувства и я не раз испытывала за год, проведенный в Тодос-Сантос. Мужчина протянул руку через стол, но Вишес не пожал ее и даже
Я поспешила принести счет и тут же отвернулась, чтобы Вишес не вздумал заговорить со мной. Через пару мгновений он расплатился кредитной карточкой, а затем исчез, навсегда лишив столик статуса «счастливый». Когда я потянулась за чеком, то заметила, как дрожат руки. А все от того, что я опасалась взглянуть на размер чаевых. Да, это жалко, согласна. И не должно было иметь большого значения. Но имело. С одной стороны, мне не хотелось воспринимать это как подаяние, с другой, мне хотелось… черт побери, а чего мне хотелось?
Но на самом деле все это не имело значения. Потому что внизу чека виднелась приписка: «Приходи за чаевыми на 52-ю Западную улицу, дом 125, 23 этаж. Мрак».
С истерическим смешком, сорвавшимся с моих губ, я смяла чек и выбросила его в ведро за спиной у Кайла.
– Что, паршивые чаевые? – в замешательстве подняв глаза от книги, поинтересовался он.
– Да он ни цента не оставил, – ответила я и взмахнула рукой, прося налить мне еще одну стопку.
– Мудак, – выругался Кайл, хватаясь за бутылку с водкой.
«Ох, Кайл, ты даже не представляешь какой», – захотелось сказать мне.
Глава четвертая
Какой неожиданный поворот. И от этого становилось все интереснее.
Я бы солгал, сказав, что позабыл Эмилию ЛеБлан. Но уж точно не ожидал увидеть ее снова. Конечно, я знал, что она перебралась в Нью-Йорк, но, черт побери, в этом городе помимо нее проживало более восьми миллионов человек.
Я приехал сюда неделю назад только ради одного дела: заставить придурка, с которым встречался в баре «У МакКоя», доказать, что его хренов иск против моей компании – дурацкая затея. И сделал это.
Доставляло ли мне удовольствие запугивать его? Да. Делало ли меня это плохим человеком? Возможно. Заботило ли меня это? Ни капельки.
Да и Серхио сдался не потому, что я, образно говоря, настолько сильно схватил его за яйца, что его будущие дети корчились в агонии. А потому, что я показал ему черновик встречного иска, который написал во время перелета из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк. И именно это помогло мне сломить ублюдка.
Многие считали адвокатов преступниками. И не зря. Ведь единственное, что отделяло меня от необходимости преступать рамки закона, – это возможности. А их я находил предостаточно.
Но Служанка оказалась недалека от истины. Я был ужасным человеком и отличным адвокатом, в какой-то степени оставаясь все тем же мудаком, который испоганил ее выпускной год в школе.
Серхио решил отказаться от иска и оставить в покое клиента, которого мы якобы «переманили» у его фирмы.
Конечно, мне нравились цифры. Они давали иллюзию безопасности. И радовали своим молчанием. Что тут могло не нравится? Но еще большее удовольствие мне доставляли споры и возможность выводить людей из себя.
И тут я наткнулся на Служанку.
Я не задумывался о том, чтобы использовать ее в своих планах, но от этого наша встреча стала еще приятнее. Она стала недостающим звеном. Страховкой на случай, если в Тодос-Сантос все пойдет наперекосяк. Я приехал сюда ради сделки о слиянии, но также искал и того, кто выполнил бы за меня всю грязную работу. Изначально я планировал, что в достижении цели мне поможет мой бывший психотерапевт. Он прекрасно знал мою историю и мог дать показания против мачехи. Но, черт побери, мысль использовать для этого Служанку нравилась мне гораздо больше.
Ведь это, скорее всего, очернит ее маленькую невинную душу. Она не умела мстить. Не вела себя жестоко, эгоистично или еще как-нибудь в моем духе. Она всегда была добра. А еще вежлива и покладиста. Она улыбалась незнакомым людям на улице – уверен, она делала это даже в Нью-Йорке, – а в ее голосе, помимо приветливости и дружелюбия, все еще слышался легкий южный акцент.
Я надеялся, что Служанка не встречалась с каким-нибудь парнем. Не для моего, а для его же блага. Хотя не имело большого значения, существовал он или нет. На самом деле я отмахнулся от мысли о нем в ту же минуту, как только вошел в бар «У МакКоя» и увидел, что ее ярко-голубые глаза смотрят на меня.
Она была идеальной.
И идеально подходила не только для моих планов, но и для того, чтобы скоротать время, пока они не реализуются.
Призрак из моего прошлого, который мог помочь мне приструнить демонов настоящего. И мне только на руку играло то, что Служанка находилась по уши в дерьме. В финансовой яме, из которой я с легкостью вытащу ее, вполне здоровую и невредимую, если она сможет заглушить угрызения совести.
И я собирался сделать все, чтобы она согласилась с моим планом. Служанка вновь стала моей, как только я увидел ее в этом практически ничего не скрывающем наряде.
Она просто еще ни о чем не догадывалась.
Сердце стало моим злейшим врагом. И это произошло еще десять лет назад, когда мне исполнилось семнадцать. Вот почему у меня не получалось выбросить Вишеса из головы, – несмотря на потерю работы, – пока шагала домой под неутихающим ливнем.
Прошло уже двадцать четыре часа с нашей последней встречи, три часа с тех пор, как я думала о нем, и час и пятнадцать минут с того момента, как я в сотый раз задалась вопросом, стоит ли рассказывать Рози о произошедшем. Добравшись до дома, я сбросила с себя промокшую одежду, переоделась в сухую и побежала в аптеку «Дуэйн Рид», потому что забыла забрать лекарства для сестры. Но по возвращении я вновь вымокла до нитки.