Бездыханная

Нова Алёна

– Нам это снится, брат?

– Заткнись и наслаждайся, - было ему ответом, и две пары рук просто потянулись, сжав обе моих груди.

Они спятили? Да как можно так трогать кого-то ещё и без спроса?! Как можно смотреть на человека, будто это кусок мяса?

Я попыталась хоть как-то сдвинуться, но всё было тщетно — их магия была сильной, когда как во мне её явно имелись лишь крупицы, а сейчас даже они не могли отозваться, и я просто стояла живой статуей.

– Булочка, ты такая мягкая, - низким голосом произнёс

блондин, всё продолжая меня щупать.
– И пахнешь так, что хочется тебя сожрать. Ты ведь дашь нам себя попробовать?

– Она будет хорошей девочкой, если хочет вернуть свою вещь. Так ведь?

Словно читая мысли друг друга, они не сговариваясь потянули вниз и без того держащуюся на добром слове ткань, уставившись на оголившуюся плоть совсем безумными глазами, и мне стало ясно, что так просто меня не отпустят.

Они даже не видели, как мои глаза наполняются слезами, а если бы и видели, какая им разница, что там чувствовала очередная дура, решившая обмануть драконов? Мне конец, и самое главное, сама же во всём виновата буду…

– Не бойся, - всё же заметил моё состояние один из братьев, поглаживая кожу костяшками пальцев.
– Мы не обижаем девочек…

– Если они сами не попросят, - добавил второй, и их пальцы синхронно коснулись моих сосков, пуская по венам странное, новое чувство, горячим, тяжёлым комом спустившееся в самый низ живота и осевшее там.

Я не знала, как ко всему этому относиться, но тот факт, что происходящее было диким и каким-то до нереальности неправильным, не покидал мысли, пока эти двое продолжали свою игру, в которую втянули меня против воли.

«Я хочу сбежать… Мне нужно быть подальше отсюда!»- пронзило голову, когда один из братьев наклонился, чтобы коснуться губами кожи.

Я почти ощутила его горячее дыхание съёжившейся вершинкой, почти смирилась, что придётся быть опозоренной и обесчещенной, но тут одного из братьев от меня будто неведомая сила оттолкнула, потянув за собой и второго.

– Какого демона?!

С жутким рыком, совсем не подходящим такому маленькому созданию, саламандра прыгнула на грудь дракона, оставляя на его форме следы огненных лапок и срывая с его шеи медальон, а я оказалась свободна от удушающих пут магии.

Пока оба брата пытались поймать малышку, ругаясь и крутясь на месте, она сделала пару быстрых кругов вокруг их ног, замотав их своей же цепью, от которой теперь была совершенно свободна, и в то время, как они были заняты, взглядом мне предложили сваливать.

– А ну стоять, зараза!
– гаркнул второй блондин, непонятно к кому из нас обращаясь.

Он попытался дёрнуться следом, но цепь так замотала их вдвоём, что даже в утробе братья наверняка не были столь близки друг к другу — закономерно, что оба упали на пол, а я беспрепятственно оказалась у двери под знатный грохот и ругань.

Но какое до этого дело двум сбегающим леди, правда?

Я

побежала с такой прытью, что меня даже ветер обогнать не мог. Не знаю, как я вообще умудрилась на бегу накинуть куртку, да ещё и удержать на руках существо, состоящее из пламени, что вообще было невозможным, только на эти размышления не было времени — казалось, разозлённые драконы сейчас ринутся следом.

И только ворвавшись в лазарет, будто за мной все демоны гнались, я смогла перевести дух, застав на месте госпожу Милд, обрадовавшуюся саламандре, как родной.

– Искорка!
– даже улыбнулась она, будто разом помолодев, а юркое создание встало на задние лапки, поприветствовав хозяйку, после чего прыгнуло в камин.
– Надо же, - приятно удивилась женщина.
– Хотела бы я видеть рожи этих двоих, когда ты её забирала.

– Это не было просто, - сжав медальон, выдохнула ни о чём не жалея.

Старушка задумчиво посмотрела на меня и неожиданно подмигнула.

– Приходи, если понадобится ещё помощь. Эти братцы многих обокрали… Ты только осторожнее с ними — если разозлишь, могут припомнить и отомстить, а мстить в этой академии привыкли с размахом, а порой и особой жестокостью. Береги себя, поняла?

– И Вам спасибо за предупреждение.

Не внять ему было бы большим упущением, и со всё ещё неспокойно стучащим сердцем я уже медленнее побрела, сама не зная куда.

В общежитие почему-то не несли ноги, но в то же время хотелось побыть в полном одиночестве, и я, забыв о том, что вроде как по легенде должна отлёживаться у себя, отправилась на поиски такого места.

К моему же собственному удивлению, нарваться на близнецов не боялась — на душе было так плохо, что братья и их месть остались где-то там, а во мне кипело слишком много эмоций.

На слёзы не было сил, да и не пристало леди свои эмоции показывать… Но стоило мне прокрутить в голове то, что испытала, всё это полезло наружу. Я едва дошла до знакомого домика в лесу, и, забежав внутрь, дала себе волю, опустившись на пол.

Я давно не плакала. Даже, когда отца хоронили, не смогла проронить и слезинки, однако сейчас, оставшись в одиночестве просто не в силах была остановиться, поглощённая обидой. Почему я должна через это проходить? Почему всё так несправедливо, пап? Почему так больно?

В груди жгло, но с каждой минутой это ощущение из эфемерного становилось всё более реальным, будто я ошпарилась, и нравилось оно мне всё меньше. Я даже взглянула на свою грудь, пытаясь там что-то разглядеть, однако не успела увидеть ничего, кроме лёгкого покраснения.

Именно такой меня и нашёл мой незнакомец, ворвавшись вдруг в домик — расплакавшуюся, разглядывающую себя, и стоило нашим глазам встретиться вновь, в его взгляде вспыхнуло что-то страшное.

– Что с тобой случилось?
– спросил, надвигаясь, как скала.