Бездыханные ІІІ
Шрифт:
Но я больше поглядывала на Данте, который не отнял руку от головы и болезненно хмурился. Он почувствовал мой внимательный взгляд и шепнул так, чтобы Мелори, которая с восхищением глядела на двух девочек, не услышала:
— Её сила Владыки будто намерено давит мне на мозги. Совершенно ничего не соображаю.
Мы втроем, вместе с Крисом, стояли позади стула на котором сидела Мелори. Данте держал руку на спинке стула, которая вскоре треснула от давления, но Мелори даже не заметила этого.
Вдруг танцующие девочки остановились. Бабетта приблизилась к Роуз и что-то шепнула ей на ухо. Девочка пожала плечами и глянула на Мелори.
— Мама, можно мы с ним… — Бабетта дернула Роуз за рукав, — то есть с ней пойдем,
Мы с Крисом переглянулись. Мелори, все еще в прострации от радостной Роуз, ответила:
— Играйте, веселитесь.
Губы Бабетты искривились в странной улыбке. Я вздрогнула и чуть придвинулась вперед, чтобы лучше разглядеть ребенка. Она сжала руку Роуз и развернулась, чтобы уйти. И тут на её лицо упал свет от прожекторов на сцене. Я узнала девочку. Вечерний сумрак ввел нас всех в заблуждение. От темноты зрачок расширяется, и красная радужка может показаться коричневой. Но от воздействия света её зрачки зловеще сузились в вертикальную полоску.
От неожиданности из моего горла вырвался вскрик, всполошивший всех. Мелори тут же очнулась от забвения и вскочила с места.
— Стой! — крикнула я, но Бабетта уже уволокла удивленную Роуз в толпу танцующих. Я на эмоциях схватила Данте и Мелори за одежду. — Она! Я видела её рядом с Аланом!
Данте тут же схватил бедный стул и отшвырнул его назад, освобождая место для прохода. Мы вчетвером погнались за убежавшими детьми, расталкивая ни в чем неповинных танцующих.
— А теперь поиграем в игру, — вдруг донесся до моих ушей голос Грима. — Массовые обнимания! Все вместе, на центр, жмитесь друг ко другу! Кто не хочет обниматься, того мы заставим!
Люди вокруг радостно закричали и рынулись в центр, разделяя нашу четверку друг с другом. Нас зажало в одном огромном комке из тел. Попробуешь вырваться, тебя тут же заталкивают обратно. Я не на шутку запаниковала и стала звать остальным. Но вот кто-то схватил меня за руку и сильно потянул. Меня вышвырнуло из круга как пробку от шампанского. Спасителем оказался Крис, глаза которого угрожающе поблескивали алым. Теперь мне пришлось его тащить, так как был шанс, что обнимания закончатся кровопролитием.
Мелори и Данте сумели выбраться раньше и теперь стояли в стороне, оглядываясь во все стороны.
— Вот они! — воскликнула женщина, указывая рукой в сторону школы.
Бабетта стояла на месте, в метре от Роуз. Роуз что-то крикнула ей и, спотыкаясь, побежала к нам. Мы ринулись ей на встречу.
— Мааама! — кричала девочка, заливаясь слезами.
Она прыгнула Мелори на руки и мертвой хваткой вцепилась ей в шею.
— Все хорошо, все хорошо, — приговаривала женщина, больше утешая себя, нежели плачущую Роуз.
Пока они были заняты друг другом, мы глядели на Бабетту, которая стояла в десяти метрах от нас, не двигаясь с места. Вдруг её губы растянулись в демоническом оскале, изуродовав детское лицо, и она, резко сорвавшись с места, ринулась в школу с несвойственной ребенку быстротой.
Не задумываясь, мы побежали вслед за ней. Быстрее всего бежала Мелори на руках с Роуз. Женщина теперь походила на взбешенную львицу, дитя которой посмела обидеть жалкая гиена.
Если в коридорах мы упускали из виду Бабетту, то она тут же появлялась, словно специально хотела, чтобы мы её догнали. Вся школа была пуста — людей больше интересовало происходящее на улице.
Пробежав несколько коридоров, мы нашли девушку входящей в актовый зал. Зашли вслед за ней. Большой зал пугал своей мрачной тишиной. Мы вышли в центр зрительских мест и беспокойно огляделись. Казалось, Бабетта испарилась в воздухе. Не было слышно даже шороха, лишь частое дыхание Роуз.
Вдруг все источники света в зале разом зажглись, на мгновение ослепляя нас. А через секунду из-за кулис на сцену вышел мужчина в костюме, вещая громогласным иронически возвышенным голосом:
— О, срам людской!
2
Дж. Мильтон «Потерянный рай»[прим. авт.]
Алан остановился в центре сцены и сделав жест рукой, показательно поклонился.
— Правда ли, театр удивителен? — произнес он, выпрямившись. — Люди смеются и плачут, глядя, как другие люди изображают страдания и радость вымышленных персонажей. Они умышленно дают себя одурачить, лишь бы ощутить эти эмоции. В большинстве своем им хочется увидеть страдания и волнение актеров, ибо чужая радость не вызывает такого трепета души. А если на сцене кто-то красиво умирает, то спектакль уже можно назвать удачным! Кинематограф никогда не сравниться с театром. В театре нет права на ошибку. Актеры напряжены, они боятся оступиться, боятся забыть слова, и вздрагивают от любого громко звука или неуместного смеха из зрительского зала. — Алан начал медленно прохаживаться по сцене. — Театр реалистичен. Ведь в жизни вы так же обычные наблюдатели. Но в театре все происходящее на сцене никак не отразиться на течении вашей жизни, чего не скажешь о реальности. Поэтому театр так удивителен. Актеры переживут рождения и смерти, убийства и предательства, радость и горечь утрат. Они будут в вечном напряжении, они не смогут переснять кадр, сделав ошибку, у них будет лишь один шанс, как в жизни. Но это будет жизнь персонажа. Актеры и зрители, они вместе создадут картину жизни, вместе пройдут её и уничтожат. И все это будет осуществлено лишь для того, чтобы вызвать у зрителя эмоции. Эмоции! Они смысл всего. Реакция постороннего. Восторг от мысли, что, наблюдая за тобой, человек способен искренне засмеяться или заплакать. Случайный взгляд на зрительский зал, слезы в их глазах, и актер ликует! Он изощряется, страдает, плачет, но в душе у него восторг! И этот восторг несравним с эмоциями зрителей.
Демон замолчал, растянув губы в странной мечтательной улыбке.
Данте угрожающе зарычал, громко скрипнув зубами.
— Какого черта ты появился?
Алан взглянул на него и слегка наклонил голову.
— Захотелось поглядеть на агнца, которого вы так некстати перетянули на свою сторону. — Тут Мелори крепче прижала к себе Роуз. — Не волнуйся, Мелори, сегодня я дам тебе время насладиться радостью материнства. Как интересно сложилась ситуация, не правда ли? Женщина, не способная завести семью и ребенок, которому судьбой предначертано жить в страданиях. И вот они объединились, дабы скрасить одиночество друг друга. Даже я впечатлен.
— Говори, что тебе нужно, и уходи! — воскликнула, не сдержавшись, Мелори, руки которой дрожали от страха за ребенка.
— Не говори так, Мелори, — хмыкнул демон, — ибо я наконец-то пришел рассказать тебе правду. Правду о твоем таком необычном бессмертии. Ты и сейчас хочешь, чтобы я ушел?
— Хватит… — дрогнувшим голосом проговорила женщина. — Хватит играть со мной.
— Еще рано, — усмехнулся Алан. — Я должен доиграть свою роль, и мне не терпится увидеть твои эмоции по окончанию нашего маленького спектакля. Четыреста лет я был актером с тех пор, как узнал правду о тебе. Признаюсь, был соблазн отыграть конец спектакля сразу же, но тогда я бы не добился нужного эффекта, не увидел отчаяния на твоем личике. Ты необыкновенная женщина, Мелори, и мне даже жаль, что скоро наша игра закончится. Интересно, что ты будешь чувствовать, узнав, какая цена твоего могущества?