Безликие: Тени Агиона
Шрифт:
— Словами говори! Откуда идет?! — прошипел я на весь двор.
— Что?! — прошипела в ответ Мелоди, едва не вываливаясь из окна.
— Говорю, откуда оно идет?! Что видела?!
— А так можно?!
— Нужно!!! — уже почти в полный голос прокричал я.
Перчатка стала почти обжигающе горячей, а волосы на загривке вообще зажили собственной жизнью.
— Слева! У соседнего дома!
Я резко повернул голову и стал всматриваться в угол панельной пятиэтажки, что стояла на два часа от моей позиции.
— Да не это лево! Другое! — шикнула Мелоди.
Старые боги! Спасите мою задницу с
Резко переведя взгляд на семь часов, я увидел, о чем говорила Мелоди.
Тонкая, едва различимая тень двигалась вдоль стен. Сперва могло показаться, что это просто ветви деревьев, что росли во дворе, создают такой причудливый эффект, но если смотреть долго, не отводя глаз, можно было увидеть, что тени двигались сами по себе. Раз, два, три, четыре, пять… Сколько у него лап?!
Этот безликий был осторожен, почти невидим. Если бы я не знал, куда смотреть, то никогда бы и не заподозрил в пятне теней своего противника. Но нет, теперь, по наводке Мелоди я четко видел, что это было что-то живое. И сейчас безликий двигался прямиком в мою сторону.
И как артистка все это рассмотрела?! Правду говорят, что девушки намного внимательнее к деталями…
Облизав едва начавшие заживать губы, я оскалился и сконцентрировался на противнике. Главное не упустить момент, когда оно подойдет к ближайшим кустам и приготовится броситься на меня, попытается пронзить грудь острыми лапами-ветвями. Пауля Эссау забрала ива? Сейчас же! Я не охочусь на деревья, а вот на монстров, которые в прячутся в их ветвях — очень даже.
Движение на углу дома стихло. Я больше не видел теней, как не вглядывался, от Мелоди тоже никаких сигналов. Где же он? Куда делся?
Перчатка все еще была теплой, но будто бы тварь стала удаляться. Или я просто замерз на холоде? Погода была хоть и тихая, но довольно свежая, так что доверять своим ощущениями не стоило.
Наконец, мне надоело сидеть — прошло не меньше пятнадцати минут. Я поднялся в полный рост, осматривая двор и стену соседнего здания.
— Видишь что? — прошипел я в сторону окна, но Мелоди ничего не ответила.
Ушел! Все же что-то почуял!
Я развернулся и стал аккуратно обезвреживать растяжку, которую соорудил на баллоне с пропаном. Аккуратно загнуть предохранительные усики чеки, чтобы она не выпала сама собой, после чего надо брать баллон и тащить в сторону дома. Не оставлять же плиту в нерабочем состоянии. А завтра, как высплюсь, надо будет снова наведаться в сквер, только теперь я не буду опасаться слежки со стороны людей герцога Каула. Кстати, а какой сейчас вообще день? Мне на работу завтра или послезавтра?..
— Кейн! Офицер! — крик Мелоди разорвал ночную тишину, но я и сам почувствовал что-то неладное.
«Его забрала ива!», — вроде так сказал один из курсантов об исчезновении Пауля Эссау.
Перчатка резко стала горячей, волосы на шее вздыбились, словно иглы на спине ежа, но было поздно — утоптанная земля за кустами, на которой я просидел последние полчаса ожидая приближения безликого, пришла в движение.
Гибкий корень обвился вокруг моей лодыжки, а земля на секунду поднялась бугром, открывая проход в нору, что прорыла неведомая тварь. Под землей! Конечно! Вот почему Барки говорил о шелесте опавшей листвы! Движение грунта! Но что же тогда за длинные
Дальше рассуждать было некогда, вот-вот меня утащит под землю и поминай как звали.
Правой рукой я схватился за корень и сжал, что было сил. Трещины в основании латной перчатки пошли кроваво-красным светом, а из под стали брызнуло черным — кровь безликих, я никогда к ней не привыкну.
Оторванный отросток мгновенно потерял гибкость и повис на моей ноге безжизненной деревяшкой, сочащейся черной жижей, а нора, жерло которой я наблюдал еще мгновение назад — опала, словно ее и не было.
— Маловер! Маловер! — прокричала Мелоди, но я так и не понял, что она хотела мне сказать.
Очередной «корень» — именно так стоило говорить о конечностях твари, что меня атаковали — вылез из-под земли слева и на этот раз устремился к моему горлу, но теперь я был готов. Струны, натянутые между моих рук, вспыхнули тем же красным огнем, что и трещины на перчатке, перерубая плоть безликой твари, словно масло. Правда, эта контратака не обошлась мне даром — пальцы левой руки обожгло болью, и я почувствовал, как по ладони заструилась кровь. Руку надо было обмотать чем-нибудь или вовсе оставить в качестве снаряда голову от гитары, но тогда конструкция теряла всякую подвижность… Лучше так, чем неловко умереть от пропущенного удара в грудь или шею.
На месте рассеченного металлом корня тут же появились еще несколько. Я прижался спиной к бетону помойки — там, за ним, был асфальт и я надеялся, что это прикроет хотя бы мои тылы — готовясь отражать очередные атаки.
Безликий же будто прощупывал мою оборону, ища в ней бреши. Он привык хватать и уносить во тьму своей норы — ему никогда не давали отпор. Эта должна была быть трусливая и весьма тихая тварь, но моя кровь вкупе с потусторонней силой реликвии де Гранжей толкали его вперед, в атаку. Алиша наверное тысячу раз повторила, что твари теряют от силы перчатки всякий рассудок, будто бы она была для них особой приманкой, чем активно пользовались ее хозяева. Вот только по мне лучше бы этот безликий уполз обратно в сквер, а я бы вернулся с целой цистерной топлива для того, чтобы выжечь там все дотла…
— Маловер! — крик Мелоди донесся до меня, словно сквозь слой ваты, настолько я был сосредоточен на узких и юрких корнях, что постоянно меня атаковали.
Кровь из порезов заливала руку уже не просто до локтя, а подо мной натекла целая лужа, струны тоже окрасились багрянцем, и теперь этот цвет им давала не только сила перчатки.
— Уходи! — крикнул я, не поворачивая головы. — Живо!
Краем глаза я видел, что Мелоди замерла у самого бордюра, твердо стоя на асфальте двора. Вот только девушка не послушалась — шагнула мне навстречу.
Почуяв новую цель, безликий сделал то, что делает любой хищник — пробует его на зуб. Авось эта добыча будет более сговорчивой.
Едва артистка оказалась на мягком грунте, земля под ней вздыбилась. Мелоди тонко вскрикнула, а после — завизжала во всю мощь своих певческих легких, я же, проклиная тот день, когда решил переклеить обои и проставиться коллегам, бросился ей на выручку.
— Дура! Жить надоело?! — прокричал я ей в лицо, срывая с тонкой лодыжки девушки корень, что пытался утащить ее под землю. — Вали от…