Безлюдье. Дилогия
Шрифт:
– Ну, тогда, товарищи военные, отправляйтесь готовиться. Вам завтра рано утром выезжать. И удачи!
После совещания с военными Михаил погрузился на свой Сузуки-Самурай и совершил пробежку по строительным объектам. Большинство жителей этим летом пересели на малолитражки, многие пользовались мопедами, топливо начинали экономить. Нормы выдачи в последнее время резко сократили, слишком много тратилось на подготовку к войне. У атамана также была в распоряжении небольшая Тойота, но при его расписании поездок приходилось бы постоянно прыгать с машины на машину, поэтому рабочим остался надежный Самурай.
Первым делом он заехал к бригаде, строящей водонапорную башню. Самое сложное: установка
Затем Бойко свернул с главной улицы Алфимово и через проулок доехал до крайних домов поселка, пострадавших во время майского боя. На месте сожженных и разбитых зданий возводились новые. Не мудрствуя лукаво, поступили так же, как осенью. Разобрали найденные в округе дома, и здесь уже собирали вновь, чуть изменив конструкцию. Спасибо шкловчанам за эшелон со стройматериалами, теперь дефицита с ними строители не испытывали, поэтому строили быстро и весело. Вдобавок рядом, на небольшом пустыре, возводились еще пять новых домов. За эти месяцы несколько одиноких мужчин из Орши и Шклова нашли в Капле и Алфимово свою новую семью, и решили переехать сюда. Шел и обратный поток, после памятного кровавого майского воскресенья с десяток одиноких женщин с детьми уехали к белорусам. И Михаил их не осуждал, тот день был и в самом деле очень страшным. А какие-то из событий того воскресенья ему хотелось бы позабыть навечно.
Темные воспоминания вдруг всколыхнулись в его душе, стало невыносимо душно, и атаман свернул к озеру, по краю заливного луга шла дорожка до самого берега. Он остановил машину у самого среза воды и вышел. Скинул моментом одежду и прыгнул в воду, прохладная глубь озера сразу остудила тело и голову. Дно в этом месте было илистым и противным, его аж передернуло. Он всегда предпочитал под ногами песок. На самом берегу виднелись следы копыт, на лугу ночью паслись кони. Не спеша, отфыркиваясь и отряхаясь, как собака, Михаил вышел на берег и присел на мягкую траву. Бича Севера комариных туч и назойливых оводов, здесь не наблюдалось. Жгучее июньское солнце быстро сушило кожу и волосы, у воды же дул легкий ветерок.
– Михайло, какими судьбами?
Бойко резко обернулся и увидел стоявшего рядом Ружникова, тот был одет в легкую рубашку, шорты, на голове старомодная панама.
– Добрый день, Иван Васильевич! Даже не заметил, как вы подошли.
– Да иду себе на ферму, глянь, атаманская машина на берегу. А тут ты из воды вылезаешь, дай думаю, подойду. У нас ближе к дамбе купаются, тут дно нехорошее.
– Да я уж заметил. Жарко что-то стало, невмоготу.
– Плохо выглядишь, атаман - Ружников присел рядом - случилось что?
– Да - Михаил проглотил комок в горле - накатило что-то такое.
– Ты мужчина уже не молодой, пора и о здоровье подумать - председатель внимательно взглянул на Михаила - понимаю, что дел много, но все не переделаешь, а себя загонишь.
– Наверное, вы правы. Но тут другое.... Предчувствие у меня нехорошее, как будто оплакиваю кого. Вспомнил тот майский день и.....
– Плохой был день и, значит, еще один такой чуешь? Опять люди погибнут... Эх, вот она жизнь как повернулась - Ружников искоса взглянул на атамана - И тогда-то еле вытянули тебя, спасибо той девочке скажи. Мы то, грешным делом, подумали что... все. Но выкарабкался ты оттуда, и почти целый. А раны, жизнь она много их
– Кто?
– Девочка та, просила тебе не говорить. Да вот оно как вышло.
– Когда?
– Михаила буквально подняло в воздух - Почему мне не сказала!
– Не кипятись, атаман. Это ее решение, не могла она тут жить. Куда уехала, не скажу.
– Куда?
– Бойко сгоряча схватил Ружникова за ворот рубашки. Тот укоризненно посмотрел на атамана.
– Охолони, Миша. Это ее решение.
– Да, извините, Иван Васильевич, что-то нашло на меня - Михаил опустил голову, снова стало трудно дышать. Он присел в тени автомобиля - До сих пор не привыкну к своему дару.
– Понимаю, к такому сложно привычку приобрести - Ружников присел рядом - А что поделаешь, если жизнь так распорядилась. Ты теперь себе не принадлежишь, вон какие планы наперед наметил. А женщины? Женщины для другого образа жизни созданы, тут уж ничего не попишешь. Скажу только одно - не винит она тебя. Просто судьба такая вышла.
Михаил мрачно зыркнул на пожилого человека, но промолчал. Он молча оделся и сел за руль автомобиля, говорить ни чем больше не хотелось.
Ружников предложил заехать на ферму. Обедали все там же, под навесом. Стол, лавки и сам навес были уже новыми, рядом достраивался небольшой домик для работников, старый уничтожили каратели во время майского побоища. Саму ферму также успели отремонтировать, дырки от пуль были заделаны, стены покрашены. За столом царило оживление, люди начали работать с раннего утра, еще по холодку, поэтому усердно работали ложками, поглощая наваристые щи со свежим щавелем. Навар же обеспечил подстреленный с утра рябчик, вышел прямо на овсяное поле, хорошо у дежуривших рядом пацанов оказался дробовик, а не карабин. Коровы и овцы находились сейчас на летнем стане, здесь же столовалась бригада полеводов. Они активно использовали коников Ружникова, автомобили и трактора не всегда оказывались удобными на небольших по объему сельскохозяйственных работах. Молодежь быстро освоила древнейший вид транспорта, а по вечерам устраивала шумные посиделки на берегу озера, заодно совмещенные с купанием коней. Михаилу также понемногу передалась энергия и неуемность молодости, он расцвел тихой улыбкой, стал много шутить. Во времена молодости он часто бывал душой компании. За столом слышался заливистый девичий смех, молодецкое гоготание, в общем, было шумно и весело. Ружников поглядывал иногда в сторону атамана и удовлетворенно кивал головой.
Уже с другим настроением Михаил повернул машину в обратный путь. Проскочив Алфимово и дамбы, он сразу свернул налево. Пыля по переулкам, его Самурай подъехал к окраине Капли. Еще издалека виднелась работающая строительная техника, здесь возводился целый квартал новых коттеджей. Днем тут работали строители из Орши и Шклова, ближе к вечеру подходили будущие жильцы, освободившиеся от обязательных работ. Михаил уже рассмотрел светловолосую голову Сергея Туполева, а рядом с ним находился Насонов, держащий в руках какой-то листок с планом. Михаил подкатил прямо к ним, лихо совершив разворот и резкое торможение.
– О, какие люди!
– заулыбался Туполев.
– А ты, я вижу, человека уже запряг по-полной!
– Михаил кивнул в сторону Насонова.
– А я чего? Мы с утра свой план выполнили. Пока погода позволяет, надо вот стены и крышу поставить. Парни оршанские фундамент залили, стены уже ставят.
– Привет, Мишка - мимо прошел Широносов, на плече он тащил мешок цемента - на помощь, или поруководстовать?
– добавил он с ехидцей.
– Обозреть масштабы великой стройки. А вы тут, гляжу, голубчики, неплохо спелись, под крышей атамана. И место подобрали видное, и озеро рядом, и центр.