Безмолвие
Шрифт:
Кто неслышней подойдет?
У кого верней рука?
Джек погладил камень подушечкой большого пальца и уже отвел руку для броска, но тут Джонни подал голос.
– Не надо.
– Чтоб тебя… – Джек опустил руку. Он даже не удивился, но огорчился всерьез. – Как у тебя это получается? Каждый раз. Это несправедливо.
Джонни открыл один глаз.
– Ты слишком шумный.
– Я всего лишь поднял руку.
Джонни встал и взял со стола бутылку
– Не переживай. Давай-ка выпей. Тебе это, похоже, не помешает.
Джек выступил из тени. В этом было что-то противоестественное – Джонни всегда знал. Шорох шагов? Ну да, конечно. Треск сучка под ногой, чавкающий звук трясины… С этим можно согласиться. Но как Джонни догадался, что Джек поднял руку и вот-вот бросит камешек?
«Каждый раз, – подумал Джек и тут же уточнил: – Семнадцать раз за последние три года».
Раньше застичь его врасплох получалось по крайней мере в половине случаев, и такое соотношение сохранялось с детских лет. Иногда Джонни ловил Джека, иногда Джек ловил Джонни.
Так что же изменилось теперь?
Выйдя на поляну, Джек обозрел стол и стоящую на нем еду, а потом присмотрелся к своему ухмыляющемуся другу. Пронзительные, но ясные глаза, волнистые растрепанные волосы, уже касающиеся сзади воротника рубашки.
– Джек Кросс, лицензированный адвокат. – Джонни крепко обнял Джека. – Черт, я горжусь тобой.
Джек прижал к себе друга и тут же, смутившись, отступил. Джонни редко выказывал теплые чувства, и то, что он сделал это сейчас, тронуло в душе Джека разные струны.
– Спасибо. Долго шел.
Дорога и впрямь была долгой; они оба знали это, и правда отдавала горечью. Из порушенного детства Джек выбрался, стиснув зубы, срывая ногти, всего за шесть месяцев, и Джонни был одним из немногих, кто понимал, что являлось двигателем этой быстрой и необратимой перемены. Признание вины. Раскаяние. Исправительное учреждение.
– Добро пожаловать. Садись, садись. – Джонни подтолкнул друга к столу, а когда Джек сел, налил бурбона и протянул ему стакан. – За яркие огни и лучшие деньки. Рад, что ты пришел.
Они чокнулись.
– А у меня был выбор?
– Выбор есть всегда, – сказал Джонни, хотя на самом деле никакого выбора не было. Они встречались дважды в месяц, раз – у Джека, раз – здесь. Так уж сложилось, и ни тот ни другой этот порядок не нарушал. – А почему в костюме?
– А?
Джонни сел по другую сторону стола. Поболтал бурбон в стакане.
– Ты почему не переоделся?
– Заседание закончилось поздно. Забежать домой не успевал, а идти через болото после захода солнца не хотелось. Я бы точно заблудился, и тогда даже ты меня не нашел бы.
– Ничего, ты бы выбрался.
Джек отпил из стакана и отвел глаза. Он всегда чувствовал себя неловко, когда приходилось лгать.
– Итак. – Джонни откинулся на спинку стула. – Суд.
Напоминание прозвучало вполне невинно, но Джек
– Ладно. Звонил твой отчим. Просил заглянуть к ним, прежде чем ехать сюда.
– Попробую угадать. Он беспокоится обо мне.
– Сказал, что ты появился там, весь избитый и порезанный, что вполне мог бы умереть в этой глуши, и никто не узнал бы… Сказал, что в этот раз не хватило совсем чуть-чуть. – Джек вытянул два пальца, большой и указательный, и свел их вместе, оставив небольшой промежуток. – Что ты был весь в крови и едва не сломал свою чертову спину.
– Я действительно так плохо выглядел?
Джонни повертел стакан, и Джек нахмурился, потому что его друг был вроде бы в порядке. Легкая, ненатужная улыбка, вскинутая бровь.
– Клайд хочет, чтобы я убедил тебя вернуться домой или по крайней мере в город. Говорит, все это слишком уж затянулось. Говорит, твоя мать…
– Не втягивай в это мою мать.
Джек, однако, не уступил.
– Говорит, у твоей матери кошмары… боится, что потеряет еще и сына.
– Она только думает, что хочет, чтобы я был рядом. Ты же сам видел, как оно бывает, когда она смотрит на меня.
– Может быть…
– Знаешь же, что так оно и есть.
– Пора домой, Джонни.
– Думаешь, сможешь убедить меня?
– Думаю, тебе нужна моя помощь, и поэтому ты должен выслушать меня внимательнее, чем обычно.
Что-то шевельнулось у Джонни в глазах. Что-то жестокое, опасное и быстрое.
– Ты меня шантажируешь?
– Тебе нужна моя помощь или нет?
Джонни поставил на стол стакан, и посуровевший было взгляд смягчился.
– Может быть.
– Поэтому ты без предупреждения объявился у меня в офисе? Зачем испугал и обидел мою помощницу? Может быть, потому, что тебе нужна моя помощь?
Джонни пожал плечами.
– Просто болтался в тех краях.
– Она хотела позвонить в полицию.
– Да перестань…
– Ты пригрозил сломать мне руку. Она сказала – я цитирую: «Он самый опасный мужчина из всех, кого я знаю». А знает она многих. Судей. Директоров компаний. Председателей советов. Из-за того, что ты сказал или сделал, ей теперь тревожно.
– Да это же смешно. Ты – мой лучший друг.
– Да. Я это знаю. Она – нет.
– Что тебе от меня надо? Что ты хочешь мне сказать?
– Я хочу, чтобы ты был честен.
– А разве я не всегда честен?
– Насчет этого места – нет. О нем ты говоришь не всё.
Джонни увел взгляд к темнеющему лесу и далекой воде.
– Ты поможешь или нет?
Джек задумался. Противоречия в словах и поведении друга бросались в глаза. Джонни был самым независимым из всех, кого знал Джек, но сейчас ему требовалась помощь, и это было видно по его напряженным плечам, неподвижному взгляду и неестественному спокойствию.
– Насколько плохо с финансами?