Безмолвное падение
Шрифт:
– Не придётся. Это всегда твой выбор. Ты выбрал остаться здесь, а также можешь выбрать в любой момент сменить место жительства, или город, или университет. Ты не можешь обижаться ни на кого, кроме себя, когда не предпринимаешь никаких попыток что-либо изменить.
– Всё, я сдаюсь, я не могу с тобой разговаривать, – парень усмехнулся и покачал головой. – У тебя десятки аргументов, с которыми я просто не могу спорить.
Я улыбнулась.
– У тебя красивый дом, кстати. Я уже говорил?
– Примерно раз пять, когда мы сидели на пляже, – я усмехнулась.
– Скажу ещё раз. А главное, никаких цветов.
– Что ты имеешь против цветов?
– Дома у родителей всё ими заставлено. Моя мама владелица цветочного бизнеса, у нас дома одиннадцать видов гортензий.
– И я никогда не
– Значит есть отличный повод позвать тебя в другое хорошее место.
Беседа длилась долго. По кухне разливался искренний смех, в основном смех Саймона. Я говорила много, и так же много слушала, много наблюдала и делала много выводов. И несмотря на то, что происходящее нельзя было назвать самым комфортным разговором в моей жизни, это был один из тех вечеров, который помог мне вспомнить о том, что всё-таки наполняет мою душу.
Глава 8
Резкий звонок телефона разрезал вязкую тишину в доме. Усталый взгляд скользнул на экран устройства, лежащего в складках пушистого пледа. Учебная неделя выдалась на удивление тяжелой, я хотела потратить целый выходной на заряд социальной батарейки, приглашение на очередную вечеринку или мероприятие, да и просто светский разговор я бы не выдержала. Но звонил не один из университетских знакомых и не одна из старых оксфордских подруг. Звонила Эллен. Я быстро схватила трубку и прижала телефон плечом к уху. Прежде, чем на том конце раздался усталый голос мачехи, я на миг успела подумать о том, что женщина крайне редко сама проявляла инициативу в общении просто так и почти никогда не звонила. Либо что-то случилось, либо Эллен что-то было очень нужно.
– Привет, Вивиан, – её голос был отстранен и спокоен как всегда. Тепло и заинтересованность, которую я ждала в свою сторону, я слышала лишь единожды – на похоронах отца.
– Привет. Ты как? Всё хорошо? – сквозь улыбку мой голос явно зазвучал бодрее и участливее. Какой бы ни была причина звонка мачехи, я всегда была рада её слышать.
– Всё в порядке. Вивиан, я звоню по делу. В домике где-то лежит светло-фиолетовая папка. Не знаю, убирала ли я её в подвал или нет, уже не помню. На ней написано «Потрошитель 2019». Можешь найти и привезти её в департамент? Она сейчас мне очень необходима.
Я сдвинула брови. Пальцы начали играть с длинным мехом пледа, ноги согнулись в коленях. Никогда ранее женщина не посвящала меня в свои дела, а помощь просила только в стенах департамента и в рамках поручаемых рабочих задач.
– Ммм… Да, конечно. Я привезу. Сейчас найду и приеду, – я зажала свой локон между средним и указательным пальцами и сама того не замечая начала закручивать его вокруг них.
– Хорошо, спасибо. До встречи.
– Пока.
Я резко встала и небрежно кинула телефон на диван. В гостиной когда-то давно можно было найти рабочие бумаги отца, но после его смерти всё было убрано в подвал. Эллен в любое время года работала на террасе, поэтому местоположение её материалов было для меня загадкой. Я поднялась на второй этаж в надежде на то, что в спальне можно будет найти что-то полезное. Вещи оттуда по моей просьбе не были вывезены ни после смерти отца, ни после моего переезда. Дверь после неуверенного толчка распахнулась с жутким скрипом. Застыв на пороге, я осмотрелась – это место теперь казалось до ужаса чужим. Давно прошли те времена, когда я забегала сюда с утра пораньше и с визгами прыгала в постель к ещё дремлющим родителям, которые изо всех сил пытались насладиться долгожданным отпуском, или сидела с отцом в тишине, пока он читал книгу, а я, расположившись на полу, увлеченно заполняла свой личный дневник. С появлением Эллен мое присутствие в комнате ограничивалось мимолетным просовыванием головы в дверной проём с целью позвать пару на один из приемов пищи.
Я сделала пару шагов внутрь и опустилась на колени перед кроватью. В последний раз отец был тут после Рождества и некоторые его личные вещи всё ещё лежали по углам на его половине комнаты – на тумбочке стояла коробка от наручных часов и ремень, который он забыл сложить в чемодан, край одеяла был немного откинут, тумбочка не закрывалась до конца из-за забитых в неё вещей. Половина Эллен выглядела куда опрятнее – нетронутая правая сторона кровати, никаких вещей на туалетном столике, в кресле или на комоде. Я пригнулась и вытащила из-под кровати большую картонную коробку, принадлежащую мачехе. Это был странный выбор для хранения архивных документов, в доме было много других мест, где можно было спрятать старые материалы дел. Я отложила крышку. Коробка доверху была забита разноцветными папками, на обложки которых малярным скотчем были приклеены кодовые названия и даты. Нужная лежала почти в самом низу. Желание открыть и спешно пролистать каждое из дел перебороть было тяжело, я через силу закрыла коробку и сунула её обратно под кровать.
Покинув спальню, я не глядя в зеркало накинула куртку, выбежала из дома и села в автомобиль. Сегодня дорога до центра города была особенно тяжелой – на середине пути небо заполонили массивные устрашающие тучи, которые почти сразу извергли на землю шквал тяжелых дождевых капель. На подъезде к городу вереница автомобилей дружно остановилась – пробки в обеденное время субботы были редкостью, но сегодня что-то явно пошло не по плану. Я нервно теребила пальцами маленькую подвеску на золотой длинной цепочке и то и дело выглядывала в окно. Спустя минут 15 движение возобновилось и я, лавируя между машинами, помчалась в центр города. В штабе я не была с последнего дня своей работы летом и сейчас явно испытывала взволнованное предвкушение – столько воспоминаний, столько счастливых, беззаботных дней. Сейчас я вновь здесь – квадратное здание, совсем недавно пережившее косметический ремонт фасада, возвышалось в центре небольшой аллеи. При наличии минимального наружного освещения оно выглядело устрашающе. Я выскочила из машины, прижимая к себе папку, и поспешила внутрь, опасаясь промокнуть полностью. Внутри во всю кипела работа – за пропускным пунктом бегали офицеры с бумагами в руках, кроме гула постоянных телефонных звонков и звука клавиш ноутбука тут ничего не было слышно. Я перепрыгнула пару ступенек и подошла к охраннику.
– Вивиан, – полный тридцатилетний мужчина по имени Бэн отставил кружку кофе в сторону и добродушно мне улыбнулся. Пыхтя, он поднялся со своего кресла и покачал головой. – Я так рад видеть тебя здесь. Как тебя сюда занесло?
Я пожала плечами.
– Эллен попросила занести бумаги.
– А, ну проходи, проходи, – Бэн нажал кнопку у себя под столом и замок на двери открылся. – Заходи как освободишься, поболтаем ещё.
– Хорошо, спасибо, – я улыбнулась и помахала мужчине на прощание.
Внутри оказалось ещё больше людей, чем я представляла. Нашлась парочка тех, кто помнил меня по летней работе здесь, но так как я летела по коридору в сторону лифта, светской беседы не состоялось. Я доехала на шестой, последний этаж и понеслась по коридору. Перед кабинетом для собраний пришлось замедлить шаг. Сквозь прозрачную стену я мельком увидела изуродованное тело девушки – с помощью проектора на светлой стене отображалась фотография с места происшествия. От увиденного желудок скрутило в тугой узел – всё её тело было в рубцах и рваных ранах, посеревшая кожа была грязной, ноги и руки застыли в неестественной позе. Через мгновение кадр переключился – на стене появился портрет парня – возможно чуть старше меня, возможно ровесника. Его карие глаза на фотографии с выпускного из школы были пугающе отстраненными с легким, еле читаемся безумием. Улыбка была, возможно, чересчур широкая и наигранная, руки с силой сжимали только что полученный аттестат. Я отвела глаза и напрягла слух. До меня стали доноситься обрывки разговора, который она не имела права подслушивать.
– Значится подозреваемым… Без особой подготовки… Оставлял следы… Личный мотив… Манчестерский университет…
Дверь в кабинет со скрипом отворилась, и я резко вскинула голову. Сжимая ручку и не выходя полностью в коридор, Эллен стояла, облокотившись на косяк. Светлые волосы были немного взлохмачены, под глазами виднелись серые разводы осыпавшейся туши. Лицо её казалось совсем уставшим и отстранённым.
– Там ужасные пробки… – я замешкалась, но она лишь покачала головой.
– Спасибо, что так быстро приехала, – женщина уверенно забрала папку и оглянулась. Её подчинённые самостоятельно шепотом накидывали возможные версии и идеи. – У тебя всё хорошо?