Безмолвные
Шрифт:
— Что. Ты. Творишь? — спросила она.
Ри пожал плечами:
— О чем ты, дорогая?
— Что ты делаешь здесь? Что за слухи ты распускаешь? Зачем?
— Здесь нет двойного дна, моя снежная. Я говорю им о короле.
— Он не король!
— Это знают лишь маги, но люди никогда не поверят магам. Вы сами постарались.
— Вы. Мы. Как давно ты перешел на их сторону? Что за сумасшествие? Что бы ты ни говорил себе, правды не изменить — ты родился магом. Ты и сейчас используешь волшебство. Странное, доступное
— Мой друг верно заметил: маги тоже люди. Всемогущие, но — люди.
— Друг?!
Она наклонилась к нему, стараясь рассмотреть в неясном свете лампы выражение его лица.
— Мы сломали тебя, верно? Сломали в тебе что-то важное, что-то очень глубокое… Мне жаль.
Ри поднялся, потянулся, разминая спину и шею. Усмехнулся, глядя на чародейку:
— Ты не разбираешься ни в людях, ни в магах, ни в душах, так что не тебе судить, сломали вы меня или исправили. Но последние десять лет многое изменили, это правда. Да и как могло быть иначе?
Она тоже поднялась, остановилась напротив, так близко, что касалась грудью его груди.
— Было и прошло, милый. Десять лет — мгновение для нас с тобой. Давай двигаться дальше. Я прощаю тебе твое предательство в Лисьем замке. Я тоже ошибалась. Была слишком горда и высокомерна, но теперь поняла свою ошибку. Адриан, пойдем со мной! — Она положила ладони ему на щеки, ласково заглянула в глаза. — Назови условия, и я приму их. Ведь это ты ценишь в женщинах? Покорность? Я буду покорной. Я буду послушной. Пойдем со мной! Не умирай здесь!
Он долго молчал. Йенни решила, что Ри обдумывает условия, но он подбирал слова.
— Маги не умеют любить, как люди. Любовь чародея — это жажда обладания и немного показушной жертвенности, потому что имеющие все и способные на все ничем не жертвуют. Люди любят иначе. Ты никогда не будешь любить меня так, а другого я не хочу.
Йенни молчала. Иней бежал по стенам, поднимался по ткани, земля под ногами твердела от льда, дыхание стало белым паром.
Она улыбнулась, отступила от него на шаг, опуская руки.
— Хорошо. Как скажешь. Тогда дальше я буду говорить с тобой, как представитель Совета Одиннадцати.
Ри не удержался от смеха:
— Как же вы любите создавать Советы! Будто к вашему могуществу и долголетию прилагается мудрость! Вы ничему не учитесь, кроме новых считалочек и трюков.
Она молчала. Ри поднял с земли плащ, стряхнул с него корку льда и набросил на плечи, надел сапоги. Чародейка ждала.
— Теперь отведи меня к своему лжекоролю и его воеводам. Пусть ваше решение и ответственность за него будут приняты большинством. Ты сошел с ума, Адриан, но я надеюсь, что среди них найдется кто-то достаточно здравомыслящий.
Весть о том, что чародейка пришла вести переговоры, облетела лагерь мгновенно. Кай нарочно не приглашал ее в свой шатер. Им вынесли две лавки и установили напротив друг друга посреди поляны на краю леса. Лучники заняли позиции вокруг. Войтек построил своих мечников. Остальные издали вслушивались в слова переговорщиков. Принесли факелы, держали повыше, чтобы осветить короля и чародейку.
Кай надел корону и личину, поправил ножны, одернул доспех и вышел из шатра.
Было не по-летнему холодно. Он старался ни на кого не смотреть, кроме женщины, пришедшей вести переговоры, жестом предложил ей сесть и сам сел напротив.
— Вы хотели говорить со мной?
Чародейка с достоинством опустилась на неоструганную скамью, ласково улыбнулась.
— Как же идет тебе корона, стражник!
— Начинайте, если вам есть что сказать.
Чародейка усмехнулась, обвела взглядом людей вокруг:
— Меня зовут Йенни Линд. Я чародейка северо-запада и член Совета Одиннадцати. Я пришла провести с вами переговоры.
— Могу представить ваши условия, — спокойно заметил Кай. — Сдаться и выжить или умереть здесь и сейчас?
— Так и есть, — согласилась она. — Но ты говоришь это так, будто в моем предложении есть что-то оскорбительное. Имей в виду, человек, впервые за всю историю наших отношений, мы — маги — даем вам выбор. Еще пару месяцев назад мы просто опрокинули бы на вас небо. Мы повернули бы против вас горы и лес, мы растоптали бы вас, а с тех, кто выжил, — содрали кожу. В назидание последующим поколениям. Впервые за столетия мы готовы начать переговоры.
— О чем? — спросил Кай. — Об условиях нашего подчинения? Хорошо. Скажи, вы откажетесь клеймить нас?
— Мы решили написать свод правил для вас и для нас. Совместно мы создадим законы, оговаривающие степень наказаний и поощрений. Мы отменим смертную казнь для беглецов. И это лишь начало!
— Вы откажетесь клеймить нас?
Она не хотела сердиться, старалась сохранить невозмутимость, но губы раздраженно сжались. В воздухе запахло морозом.
— Нет. Вы нам нужны, чтобы возделывать землю. Только клеймо удержит вас. Ни один маг от этого не откажется. Во всяком случае, не сейчас. Вы, люди, хотели этих перемен поколениями, мы — маги — только начинаем обдумывать их целесообразность. Дайте нам время.
— Помните, ваше величество, — вмешался в разговор Ри, пробираясь к ним через ряды лучников и мечников, — она просит не год и не два — она просит несколько поколений человеческих жизней, потому что маги не привыкли принимать решения в спешке.
Йенни перевела на него взгляд.
— К счастью, ты застанешь еще то время, когда решение будет принято, мудрый и добрый Адриан Гроневальд. — Она обвела взглядом лица людей. — Советник вашего короля — маг. И он, и девочка-монахиня, и кто знает кто еще…