Безмолвные
Шрифт:
Мешки с железными кандалами и ошейниками тащили по очереди. Останавливались, но сменщиков тут не было, оттого и дорога до лагеря Вольной Рати заняла не один час.
Пока шли, никто не разговаривал. Все устали, раздражали мошки, что лезли в глаза, нос и рот.
— Ну, как тебе живется без храма, монашка? — спросила Любушка, что шла рядом.
Александра поспешно одернула рукав рубахи, пряча священный узор. Любушка усмехнулась и обогнала ее, выходя к дороге. Они уже пришли.
Посреди леса стоял деревянный
— Это ваша Рать? — спросил он у Луки.
Тот не понял сомнений Кая, кивнул.
— Сколько вас?
— Достаточно. Около тысячи, если надо.
— Если надо? — переспросил Кай. — Давай честно, Войтек. Сколько из них готовы оторвать задницы от печи, если я позову? Сколько из них готовы умереть завтра, не съев утром блинов?
Ри расхохотался в голос, и Лука бросил на него сердитый взгляд.
— Это с такой ратью вы собрались воевать, ваше величество? — уточнил маг. — О! Нужно было оставаться в Лисьем замке. Ты потратил мое время впустую, Северянин.
— Прикуси язык, Ри! Надоело твое ёрничание. Хочешь умереть — я попрошу здешних ребят вздернуть тебя на дереве. Объясню, кто ты и откуда, — они будут старательны.
Он перевел взгляд на Луку.
— Если ты — десятник, значит есть и тысячный? Веди меня к нему.
Дом воеводы стоял посреди деревни. Двухэтажный сруб, с затейливыми резными ставенками, наличниками, перилами и карнизами. За низким забором бегали дети, женщина развешивала на веревках белье.
— Ох, Лука! — всплеснула она руками.
Войтек отмахнулся от бабы и повел спутников в сени.
Александра осталась снаружи. Сбросила мешок с железом у порога, повела плечами. Хозяйка пробовала пристать к ней с расспросами, но ничего не добилась. В сердцах всплеснула руками и ушла со двора к соседке.
Воевода Миклош Немет чинил меч. Чистил от ржи, правил. Луке и Рыжему обрадовался, на остальных бросил тяжелый взгляд.
Воеводе было пятьдесят, крепкий, бородатый, полноватый от возраста, густые черные волосы с проседью, карие глаза и прямой нос. Он крепко обнял Луку, затем Рыжего. Ему хватило взгляда, чтобы рассмотреть Ри, Коршуна и Тида. На Северянине он задержал взгляд.
— Ну рассказывай, Войтек. Кого привел?
— Короля.
Воевода усмехнулся, но Кай уже устал за последние дни уговаривать. Он снял личину, провел рукой по вспотевшему лбу и, без приглашения, устало опустился на лавку.
— Я не король, по-твоему? И ты не воевода. Когда у нас еще были города, таких называли градоначальниками. А теперь как? Староста?
Немет ударил кулаком по столу, но Кай даже не вздрогнул.
— Нечего передо мной кулаками стучать. Лучше войско свое до ума доведи.
— Какого Лешего ты привел сюда этого полоумного, Войтек?! — вскричал Немет, вскакивая.
— Богами клянусь, есть в нем что-то. Давай испытаем сперва, а затем уж решим…
— Испытаем? Как?
— Если я принесу вам голову господина Ваганса и корону, поверите? — спросил Кай.
Воевода вернулся на лавку.
— Отчего же не поверить, если такой подвиг совершишь.
И громко добавил, повернувшись к Луке:
— Верно, что полоумный.
Ночь провели в доме воеводы.
Кай проснулся перед рассветом. За маленьким окном едва серело небо, кричали петухи во дворе. В доме все еще спали. Сонное дыхание обнимало тела и души, берегло от тревог дня. Он тихо поднялся, надел сапоги, надел рубашку и запыленный плащ. Вышел во двор.
Ри сидел у колодца, запрокинув голову и вглядываясь в небо. Увидел Кая, улыбнулся. Северянин подошел ближе, набрал пригоршню воды из ведра, умылся, царапая щеки ледяной коркой. Глубоко вздохнул и сел на лавку рядом с чародеем.
Светлело небо на востоке. Красное от мороза, поднималось среди сосновых ветвей солнце.
— Я не знаю, что вкладывали люди в богоизбранного короля. Никто не знает. Поэтому просто будь им. Они пойдут за тобой, — сказал маг.
— Пойдут ли?
— Как ты пошел за мной, как я — за тобой. Всем нужен маяк. А ты не просто рожден человеком, ты лучше их всех. Крепче, умнее, сильнее. Ты не должен быть травой, гнуться, куда ветер дует, да и не сможешь. С короной или без нее, ты — избранный.
Кай покосился на мага:
— Сомневаешься, что я ее раздобуду?
Чародей многозначительно промолчал.
— Я достану ее, Ри. Из-под земли, но достану.
Ри встал напротив Кая и посмотрел ему в глаза без тени усмешки.
— Это хорошо, что ты в себя веришь, Кай. Тебе нельзя зависеть от чужой веры. Это боги живут ею, а вот королям лучше учиться у магов: жить, ни в ком не нуждаясь. Тебе будет одиноко, мой друг, но иначе нельзя. С людьми — странная закономерность — чем меньше от них зависишь, тем больше они хотят зависеть от тебя.
— К чему ты говоришь все это?
— Я кажусь тебе веселым парнем, Кай. Недалеким, избалованным, легкомысленным. Но лишь кажусь. По человеческим меркам я — старик. Послушай мудрые слова, король. Я не часто делюсь мудростью.
— Говоришь, будто напоследок. Прощаешься?
Ри улыбнулся:
— Наперед. Возможно, потом не будет времени. Король Яблоневого Края не может дружить с магом.
Замолчали. Кай хотел бы возразить, но Ри был прав. Здесь, от этого колодца, их дорога раздваивалась, расходилась в разные стороны, и он сам выбрал этот путь.
— Чем займешься? — спросил Кай.
Чародей потянулся:
— Пойду на север. Как думаешь, в северных городах нужны музыканты?
В доме хлопнула дверь, на улицу вышла хозяйка, неловко поклонилась Каю и пошла к хлеву, кормить корову. Ри сбросил оцепенение и, не прощаясь, пошел в дом.