Безмятежность и доверие
Шрифт:
Ее планы на сегодня были: никаких напряженных разговоров, никакой странной одежды. Она будет такой, какой он хотел, чтобы была Сэди. Она будет Сарой Элизабет Баллард, которая делила свое имя со своей матерью.
Он пил виски с содовой. Когда официант пришел, чтобы принять ее заказ на напитки, она заказала «Сан-Пеллегрино» с лимоном. Ее отец полагал, что диетическая кола считалась слишком скучным напитком, чтобы являться частью ужина (прим. «Сан-Пеллегрино» с лимоном — знаменитый освежающий газированный напиток с соком лимона.
Когда официант ушел, он спросил:
— Ты не пьешь? Я полагал, что мы закажем шампанское чуть позже, чтобы отпраздновать твой день рождения.
— Я так не думаю, папа, — несмотря на ее намерения, им, по-видимому, придется поднять неприятную тему, и прямо сейчас.
— О, но ты же не алкоголик. Не так ли?
— Я зависимая. Мне кажется, выпить — это не очень хорошая идея.
Он кивнул, затем посмотрел на свой собственный бокал.
— Прости, мне не стоит...
— Нет, все в порядке. Меня даже не тянет, — виски был отвратительным, и как бы то ни было, она чувствовала себя прекрасно. Но если бы он положил на стол приспособления для изготовления наркотиков или пакетик с Окси, разговор бы принял другой оборот. Но она сдержала эти неприятные рассуждения при себе.
На протяжении нескольких следующих минут они сосредоточено изучали свои меню и совершенно не разговаривали друг с другом. Официант возвратился к их столику с «Сан-Пеллегрино» и принял их заказы — филе с кровью для него и портобелло с ризотто для нее — и затем им не осталось ничего, кроме как начать разговор.
— Как ты... — начала Сэди.
— Как ты... — проговорил ее отец одновременно с ней.
Они неловко рассмеялись, как это делают люди, которым вместе совершенно не комфортно, затем Сэди откинулась спиной на стул и сделала знак рукой, давая ему тем самым понять, что он может начинать первым.
— Я просто гадал, не подумала ли ты над моим предложением.
Он хотел, чтобы она пошла работать к нему в компанию; он считал, что ее работа была недостаточно серьезна и ориентирована на построение карьеры. Мысль о том, что она проводила большинство своих рабочих дней в кровати, сводила его с ума. Если бы он увидел, как она общается со своими коллегами — включая ее босса — у него бы разорвался тромб.
— Нет, папа. Мне нравится моя работа. Это то, что мне нужно.
Он отхлебнул глоток своего виски и покачал головой.
— Это не работа, она совершенно не подходит для твоего будущего.
— Папа, я занимаюсь техподдержкой. Я постоянно узнаю что-то новое о потребительской сфере, а также у меня есть доступ к информации о разнообразных технических новинках. Моя работа заключатся в том, чтобы знать, как работает техника, а также в умении наладить ее бесперебойный рабочий процесс. Моя работа стоит на втором месте по актуальности, естественно, после создания пространственного генератора, и она как нельзя лучше ориентирована на будущее.
— Я сейчас не говорю о научно-фантастическом будущем. Я говорю конкретно о твоем будущем.
Ее отцу было пятьдесят восемь лет. Он работал всю свою жизнь в двадцать первом веке, но он рассматривал будущее с точки зрения двадцатого века. Не в первый раз Сэди отмечала про себя, что его мировоззрение остановилось на том промежутке времени, когда погибли ее мать и брат, и он до конца свой жизни будет жить таким образом. А с момента их гибели прошло уже шестнадцать лет.
Она без проблем могла получить продвижение по службе. Она могла стать главным администратором, даже не напрягаясь и не предпринимая кардинальных перемен в своей жизни. И это был огромный шаг для нее. Также, может быть, она когда-нибудь примет решение уйти работать куда-нибудь в другое место. Возможно, когда-нибудь это и случится. Но сейчас ее полностью устраивало, что она делала и где она находилась, и поэтому менять она ничего не собиралась. Быть кем-то, кем ты не являешься, было слишком утомительно, а проживать не свою жизнь было ужасно глупо. Поэтому она сделала только на сегодняшний день исключение, решив стать на один день той Сэди, которую хотел видеть ее отец.
— Папочка, я хочу, что бы ты понял, что я счастлива там, где я есть на данный момент. Я оплачиваю свои счета, и мне нравится работать с теми, с кем я работаю, и делать то, чем я занимаюсь. Я такая, какая есть, и другой меня уже не сделаешь.
— Но смогла бы ты оплачивать свои счета без тех денег, которые оставила тебе мать?
Да, она смогла бы. Она знала это. После первого взноса за квартиру, деньги на который она взяла из тех, что оставила ей мать, к остальным она вообще не прикоснулась. Как бы то ни было, ее работа хорошо оплачивалась. Но этот разговор не на шутку разозлил ее. Она старалась быть для своего отца Хорошей Сэди, но он оставался тем же, он не стремился стать лучше ради нее. Все, чего он хотел, это разбирать ее ошибки и, по его мнению, не правильные решения в ее день рождения.
Поэтому она проговорила:
— Папа, сегодня мой день рождения. Можем мы поговорить о чем-то приятном?
Медленно выдыхая, он улыбнулся ей виноватой улыбкой.
— Прости. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Сэди. Это все, чего я когда-либо хотел.
— Я знаю, — она потянулась через стол и взяла его руку в свою. — Я счастлива. Дела идут отлично. Я тебе клянусь.
Он поднял голову и чуть развернул ее руку в сторону.
— Господи, что произошло с твоей рукой?
Бл*дь. Кажется, сегодня вечером не было возможности избежать невыносимых разговоров с отцом.
Ее рука хорошо выздоравливала. Круглые раны выглядели хорошо, они затягивались, и ей казалось, что данный фасон платья отлично скрывал их. На месте той раны, которую зашил Шерлок, осталась небольшая красная полоска. Он проделал отличную работу, позаботившись о ней. Она нанесла немного консилера на шрам, но, вероятно, не достаточное количество, раз отец смог заметить.
Но она была совершенно не настроена на обсуждение этой темы с ее отцом, не сегодня, ни когда-либо впредь. Сэди ослепительно улыбнулась и проговорила: