Безнадёжная любовь
Шрифт:
— Понятия не имею, — Аня и вспоминать не хотела ни о какой женитьбе. Хватит того, что Сашку недавно выдала замуж.
— Подумай, из чего ты делаешь проблему! — продолжал наседать Богдан. — Все естественно. И главное — неминуемо!
— Да, — нехотя согласилась она. — Но… я бы хотела сказать, что ему еще рано. Но боюсь здесь, — Аня намеренно выделила последнее слово, — меня никто не поддержит. А вдруг что-то случится? Вдруг она забеременеет? — она поежилась. — Уж для детей он действительно маловат.
— Он же не идиот!
— Конечно, не идиот! —
— Зато я — умный!
Она с сомнением оглядела его и заметила:
— Умные не глотают всякую гадость.
— Припомнила! — с легким осуждением воскликнул Богдан, но тут же загадочно улыбнулся… — И, скажи честно, ты даже обрадовалась тому, что у тебя появилась уважительная причина хотя бы на пару дней перебраться ко мне.
— А кто сказал, что я собираюсь провести эти дни у тебя? — хмыкнула Аня.
— Я сказал. И не смей возражать.
— Я? Возражать? — она удивленно подняла брови. — Что за глупости! Просто я ждала, когда ты сам предложишь.
2
— Кажется, я поняла, что ты имел в виду, когда спрашивал, чем обычно заканчиваются наши встречи, — задумчиво проговорила Аня, прислоняясь головой к его плечу. — Мы лежим, ни о чем не думаем, представляем, что на всем свете самое главное — это мы, и не просто мы, а мы вместе, а остальное вроде как и не существует, — она сладко потянулась и вдруг подскочила взволнованно. — О, господи! Я и не вспомнила!
Богдан посмотрел на нее вопросительно.
— Я должна принести документы в понедельник с утра, а я забыла их дома.
— Вот и забежишь перед работой.
— Думаешь, я вспомню опять! — недоверчиво предположила она. — А если опоздаю! — и в смятении обратилась за советом: — Как ты считаешь — ничего, если я схожу за ними сейчас? Надеюсь, они не сидят целый день дома! — Аня встала, принялась собираться, но опять застыла, смущенная очередным вопросом. — Слушай! А что мне делать — так идти или сначала позвонить?
— Позвони, — Богдан следил за ее суетливыми движениями и улыбался. Она всегда так взволнованно металась, бросая короткие фразы и с надеждой заглядывая в его глаза.
Телефон сообщил бесстрастным голосом, что абонент временно недоступен, что можно оставить ему сообщение после сигнала.
Аня сбросила вызов, не дожидаясь, решила, что еще раз позвонит по дороге. Может, абонент к тому времени уже придет в себя и вспомнит о существовании остального мира.
— Я быстренько, — пообещала она виновато и умчалась, а уже заходя в подъезд собственного дома позвонила опять.
Ничего не изменилось. Или Никита специально выключил телефон или, как обычно, не заметил, что разрядился аккумулятор. И что теперь?
Аня стояла перед дверью квартиры, не решаясь действовать дальше. Раз пришла, не разворачиваться же и ни с чем возвращаться назад. Она опять позвонила, но теперь обошлась кнопкой дверного звонка, нажала
— Похоже, их нет, — Аня вздохнула облегченно и достала ключ.
И точно, в квартире было совершенно пусто. Она торопливо прошла в комнату, взяла с полки папку с документами, спрятала ее в сумку и устремилась к выходу. Она уже протягивала руку к замку, когда он неожиданно щелкнул, дверь распахнулась, и незнакомая девушка едва не налетела на нее.
Несколько мгновений они все трое стояли неподвижно и молча, растерянно глядя друг на друга. Аня очнулась первой.
— Я уже ухожу, — пробормотала она. — Я забыла кое-что.
Она перевела взгляд с Никиты на его подругу и невероятным образом за одну секунду рассмотрела ее всю, успев недоуменно заметить про себя, что девушка, пожалуй, была постарше сына. Но не это самое главное. Непонятно, как уж так получилось, но первым, что бросилось в глаза, оказалось тускло блеснувшее обручальное кольцо на безымянном пальце ее правой руки.
Нет, теперь она не могла просто уйти. И по ее разом изменившемуся лицу сын догадался о случившемся, мрачно сдвинул брови в ожидании непременных маминых упреков.
— Никита, — постаралась проговорить она как можно спокойней и даже беззаботней. — Мне нужно сказать тебе пару слов.
Он не стал вопить: «Только не сейчас! Не надо! Не хочу!», он, тоже стараясь казаться беззаботным, послушно кивнул:
— Да, мам, — и обратился к девушке: — Ты проходи. Я сейчас.
Он опередил ее, Ане не удалось ничего ни сказать, ни спросить.
— Мам! В следующий раз. Ладно? — и сын твердо посмотрел ей в глаза.
Она все-таки не удержалась от одного вопроса, потому как знала, что сойдет с ума, теряясь в догадках и сомнениях.
— Она замужем?
Никита не ответил.
— Мам, пожалуйста! И не надо названивать каждый день. Я приеду в следующую пятницу, и ты мне все выскажешь. Хорошо?
— Значит, по-твоему — хорошо? — саркастически уточнила Аня. Сын прекрасно знал этот многообещающий тон.
— Мам, не надо, — тихо попросил он, но Ане уже трудно было остановиться.
— Именно поэтому ты выпер меня из квартиры?
Никита больше не пытался ничего говорить, да и Аня не знала, что еще сказать, не сорвавшись на возмущенный крик и не устроив скандал.
— Ну да бог с тобой! — внезапно заявила она, сглотнув комок в горле. — Дело твое. Но помнится, кто-то мне обещал, что позже я не пожалею о своем решении. А я жалею.
Сын угрюмо молчал.
— Все! Я пошла. До пятницы.
Аня вышла из дома и остановилась. Не хотелось никуда идти.
Ох, Богдан! Не иначе в полной мере начала проявляться дурная наследственность. Что случилось с Никитой? Откуда в его возрасте подобные увлечения? Замужняя женщина старше его. Да чем же мог прельстить ее молоденький мальчишка? Подождала бы хоть, когда подрастет. Ему-то, конечно, интересно, влечет, тешит самолюбие. Как же — обратили внимание, невзирая на юность! Глупый еще. Дай бог, чтобы не слишком!