Безоружные
Шрифт:
Именно его приход не позволил Арчи продолжить наш спор. Двойные двери распахнулись, и в зал вошёл Виктор Фарго в сопровождении телохранителя. Весь такой меньше остальных похожий на убийцу-извращенца.
– Ого, Арчи, встречаешь меня стоя… в смысле, у тебя до сих пор ноги на месте, какая неожиданность, - заметил он, и Арчи злобно оскалился.
– По-твоему, это смешно? Я сегодня расположен выслушивать только соболезнования, знаешь ли.
– Соболезную по поводу твоей утраты. Честно. Я видел в Грегори пример для подражания. Главы решительнее и бойца сильнее
Домой, а? Это он про Дно?
Зал опять наполнился голосами спорщиков, они перекрикивали друг друга, сыпали ругательствами, Арчи вступил в перепалку с Виктором, а Эд пыталась призвать всех к порядку, добавляя ещё больше шума.
– Кэс, - прошептал Мур мне на ухо, и его голос в окружавшем нас хаосе казался музыкой. – Я сделал это в большей степени для тебя, чем для старика, хотя именно он попросил меня об этом. Он умолял о смерти, как о пощаде, но я мог всего лишь принести ему оружие с твоего Побережья. Я хотел, чтобы мы сделали это вместе, ты и я, пусть даже так…
– Не впутывай меня в это!
– Он был бойцом, Кэс, и умер на своих условиях: от того, чему не мог бы сопротивляться даже в лучшие годы. Я был бы виноват перед ним больше, если бы просто продолжал смотреть.
– Это называется жалостью! Но в тебя её нет ни капли. Даже к собственным хозяевам!
– Моя жалость просто менее бесполезная, чем человеческая.
– Сказать, кому ты на самом деле помог? Всем этим корыстным подонкам, сидящим здесь!
– Наоборот. – Наверное, Мур улыбался. – Я забрал у них всё.
Я промолчала, потому что не собиралась спорить с ним на манер собравшейся здесь Рэмиры, хотя «забрал всё», серьёзно?! Именно поэтому мы – беднейшие в этом зале – теперь лишились ещё и свободы?
– У нас был уговор, так что осади! – надрывался Арчи, тыкая в сторону Виктора пальцем. – Ты сам предложил: если найду её первым, сделаю, что захочу. И я сделаю, не сомневайся, только тебя это уже не касается! Научись уже проигрывать!
– Это ты проиграл. Я нашёл её первым. Дважды.
– Где доказательства?
– Она сама может подтвердить. – Виктор посмотрел на меня. – Давай говори. Не упусти возможность облегчить свою участь, потому что ты в любом случае уйдёшь отсюда со мной, а твоего дефективного дружка утилизируют.
Мур усмехнулся. Кажется, только ему здесь было весело.
– Суд ещё не начался, и ты, кстати, такой же подсудимый, как и мы, - проговорила я, отворачиваясь, - так что у тебя нет прав меня допрашивать.
– Подсудимый? Тебе ли не знать, что Томаса Вэла я не убивал!
– Его – нет, но ты ведь не забыл про Марти?
– Нет, конечно. Вы пытали его и оставили любовное послание на его заднице. Как такое забудешь? Отсюда вопрос: какое тебе дело до того, что с ним стало?
– Такое, что ты теперь ничем не лучше нас, так что хватит строить из себя поборника правды. Ты здесь, чтобы оправдываться, а не других обвинять. Сегодня это не твоя роль.
– Точно подмечено, - раздался голос, и все обернулись на женщину переступившую порог. На ней был идеальный брючный костюм, а седые волосы - коротко пострижены. – Мы уже давно поняли, что ты отличный оратор, Виктор, но какой от этого прок, если свои обещания ты не выполняешь? Все твои слова для нас – пустой звук. Так что прояви хоть немного самоуважения и заткнись.
Она заставила его умолкнуть и отвернуться, хотя была меньше него раза в два и даже не думала повышать голос. Думаю, если какая женщина и могла поставить Виктора на место, то только величественная и непревзойдённая глава Дензы.
– Анна, - глухо поприветствовал её Арчи, и она положила руку ему на плечо, что-то говоря про то, как ей жаль, что приходиться снова встречаться при таких обстоятельствах.
Эти двое были хорошо знакомы, как видно, но едва ли их можно назвать друзьями.
Я посмотрела Анне за спину, на сопровождавшую её девушку в светлом платье. Бионик, несомненно, живая реклама её продукции. Тихая, юная, миловидная, обманчиво хрупкая - очень дипломатично со стороны Дензы было взять с собой на переговоры такое оружие.
– Твоя мама, «Джеймс», - сказала я, чувствуя себя неловко просто от того, что женщина задела меня взглядом. Наверняка, она считала меня воровкой даже в большей степени, чем Рэмира или Фарго.
– Хочешь познакомиться?
– уточнил Мур.
– Плохая идея. Вдруг тебе в голову придёт и её прикончить, как своего отца… Двух отцов.
Проклятье.
– А ты снова начинаешь ревновать? – спросил он, и я отвернулась. – Как мне это нравится, Кэс… но ты не должна так сильно расстраиваться просто из-за того, что я снял твои подарки. Самый главный всё ещё на месте.
– Ты думаешь, меня сейчас именно это волнует?
– Я заметил, как ты смотрела на меня, как только вошла сюда. Я почувствовал себя таким виноватым.
– Не за то, за что надо бы!
– Хочу оправдаться перед тобой, Кэс…
– Обязательно, после того как я сама оправдаюсь перед судом. Хотя даже если я буду максимально убедительной, всё, чего я добьюсь – быстрой смерти от рук Рэмиры, которая сочтёт это таким же милосердием, как и то, которое ты оказал их главе. А перед этим они заставят меня убить тебя, хотя, честно, им даже заставлять не придётся!
В моих словах было больше страха, чем злости, и мужчина обнял меня, прижимая к себе, опустил голову на моё плечо, успокаивая, защищая.
– Тебе не нужно ни перед кем оправдываться, потому что ты здесь – главный судья, - сказал Мур, и прежде чем я успела возразить, появился настоящий судья.
Всё смолкло.
Эд торжественно объявила о прибытии главы Ирдэ, и встали все, кто до этого сидел, кроме нас, потому что Мур не признавал чинов, а я в тот момент забыла даже о том, как дышать.