Безоружные
Шрифт:
– К тому же мне до смерти хочется узнать, на что способны новые модели биоников, - закончил Нэйт, отходя от стены. Я напряглась в ожидании атаки, но его остановил вовсе не мой враждебный вид, а звонкий, юный голос.
– До смерти? Это можно устроить. – Охране пришлось расступиться, пропуская вперёд… Вёрджила?! – Хозяйку моего хозяина даже пальцем тронуть не смейте. Если не хотите узнать, на что способны старые модели.
Его внезапное появление запутало меня ещё сильнее. По словам близнецов прошло
Но потом всё это перестало меня волновать.
Я увидела идущего по коридору Мура. Не знаю, почему это поразило меня. После сыновей Виктора, после Вёрджила? Его появление должно было стать ожидаемым. Но не стало. Когда речь идёт о «Джеймсе»? Это всегда сенсация, зрелище, восторг.
Аура власти заполнила коридор. Война и время ничуть не изменили этого мужчину: всё так же горд, силён и недосягаем. Совершенно неотразим, даже когда скорбит. В его глазах спорили печаль и радость, вина и нетерпение, но он не спешил и держал руки при себе, словно не зная, как я отреагирую на такую нашу встречу.
Допустил мою смерть. Превратил в бионика. Запер на Дне.
Такая нерешительность после всего случившегося, в самый ответственный момент – вот что казалось мне настоящим преступлением. Поэтому пришлось взять всё в свои руки.
Я не ожидала от себя такой прыти, но я оказалась на нём за долю секунды. Уткнувшись в изгиб шеи, я вобрала в грудь его запах. Я прикасалась к его волосам, скользила ладонями по плечам и спине, стискивала ногами бёдра, прижимаясь к нему всем телом. Не замечая, что он сам сжимает меня в объятьях почти до боли.
– Что ты там сказал, малыш-Вёрджил, повтори? – раздалось бормотание за спиной.
– «Хозяйка моего хозяина», м?
– Расходимся, парни, - добавил кто-то из близнецов благоразумно. – Детям на это тоже лучше не смотреть, малыш-Вёрджил.
– Я старше тебя, сынок.
Я не заметила, как коридор опустел.
– Мур, ты жив, - шептала я. – Почему так долго? Ты целый час заставил меня верить в твою смерть.
– Ты заставила меня верить в твою смерть пятьдесят три года, - ответил он хрипло.
– Врёшь, - выдохнула я, трогая его, изучая, заново знакомя своё тело с его. Думая о том, что хочу сделать это воссоединение буквальным.
Эта мысль возникает внезапно, и если в прошлом я бы постаралась её отогнать, то сейчас – даже не пыталась.
– Я стал слишком стар для тебя? – улыбнулся Мур, и я потянулась к его рту.
После объятий следующим на очереди стояла необходимость испробовать все виды поцелуев с ним: от невинного приветствия - едва ощутимого, сухого касания, до глубокого, жадного требования.
– Что с тобой? – прошептала я в его губы. Такой неуверенный и напряжённый… Казалось, он изо всех сил сдерживал себя.
– Я совершенно разучился прикасаться к тебе, - пояснил он, разглядывая моё лицо. – Хотя представлял это тысячу… десятки тысяч раз.
Полвека воздержания? Его верность не имеет границ, не так ли?
– Не прибедняйся, ты это с рождения умел, - сказала я, чувствуя, как возбуждаюсь от его признания ещё сильнее. – Ты ведь тот самый Мур, которого я знаю?
Чтобы в этом убедиться, я протянула руку к его штанам.
– Не прикасайся к нему, - попросил он, всем видом умоляя об обратном.
– Я чуть-чуть.
– Чуть-чуть? – Он громко застонал, когда я расстегнула его штаны и запустила ладонь внутрь. – Этого как раз хватит, чтобы я кончил.
– Боже… ты до сих пор носишь её. – Я трогала серёжку, скользила пальцами по горячей коже вокруг. – Ты, в самом деле, ничуть не изменился.
– Не дразни меня… - прорычал он глухо.
– Я не стану брать тебя здесь… где угодно, только не на Дне.
– Разве это теперь не твои владения, «хозяин»? – тихо протянула я, не собираясь прямо сейчас расспрашивать его о том, как же так вышло.
– Ты скоро узнаешь, что у меня вообще много недвижимости. Найдётся место и получше.
– С каких пор тебя волнуют такие мелочи?
– Подумал, они волнуют тебя.
Я заглянула ему в глаза.
– Нет. Не теперь. И ты лучше меня знаешь, почему, так ведь? Бионики не чувствуют ни стыда, ни страха.
– Прости, Кэс… если бы был другой выход…
– Не извиняйся. – Я покачала головой. – В конце концов, это тебе иметь дело с последствиями.
– С какими?
– Кажется, я стала ещё более несдержанной, эгоистичной и озабоченной, - призналась я, и он ответил, что с этим, чтоб его, точно справится.
Торопливо застегнув штаны, Мур направился вместе со мной по коридору в сторону лифта, который доставит нас на поверхность. Мы опять прислушивались к дыханию и сердцебиению друг друга.
– Ты уже второй раз вызволяешь меня отсюда, - улыбнулась я, когда он понёс меня к выходу.
– Мне никогда это не надоест.
Когда ветер взъерошил мои волосы, я подняла голову от мужского плеча. Небо, летний закат, тёмные силуэты деревьев, пыльный асфальт... Я смотрела на них так, как и положено новорождённому или тому, кто провёл в коме пятьдесят лет. Хотя было кое-что более удивительное в этом пейзаже.
– Гляди. Все эти люди… кланяются тебе.
– Они кланяются тебе, Кэс, - произнёс Мур. – Этот мир – твой.
Конец.