Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом

Вудхаус Пелам Гренвилл

Что, Фредди повстречал ее, и она сказала, что отплывает в Америку? Ну, значит, в Америку… Но главное – эта свинья Андерхилл дал ей отставку из-за того, что она разорилась – вот что по-настоящему паршиво! Чем меньше у невесты денег, тем вернее должен быть жених – так полагал Ронни Деверо.

– Но… но дело совсем в другом! – бросился Фредди на защиту своего кумира. – Все было иначе! Дерек понятия не имел, что Джилл разорилась, и разорвал помолвку из-за… – Он вдруг запнулся. Не хватало еще, чтобы все узнали про полицию и арест, а так и будет, если поделиться с Ронни. – Причина совсем не в том!

– Ну конечно! – скептически хмыкнул Ронни.

– Так и есть!

Ронни покачал головой.

– Да не верь ты этому,

старик, не верь! Логика подсказывает, что все из-за того, что бедняжка разорилась. Ты бы так не поступил, и я тоже, а этот Андерхилл взял, да и поступил! Вот и все. Что сделано, то сделано. Понимаю, Фредди, он твой друг, но в следующий раз, когда я его встречу, руки не подам, клянусь честью! Прямо жаль, черт возьми, что мы не знакомы!

Тот разговор сильно расстроил Фредди. Когда пару дней назад Дерек, задумчивый и молчаливый, вернулся в Олбани, они пошли обедать в свой клуб, и Фредди расстроился еще больше. Обычно его столик становился центром притяжения для старых добрых знакомых. Кто с чашечкой кофе подсядет, кто просто поболтать, и все такое прочее – красота! Однако в тот раз не подсел никто, все уносили свой кофе к другим столикам. В клубе потянуло неприятным холодком, который Фредди остро ощутил, хотя Дерек вроде бы не заметил. Дошло до него только вчера в Олбани, когда вышла та неприятность с Уолли Мейсоном…

– Привет, старичок! Извини, что заставил ждать, – прервал тягостные размышления Фредди гостеприимный хозяин.

– Привет!

– Сейчас пропустим по маленькой, – потер руки Элджи Мартин, – и перейдем к старым добрым закускам. Да, припозднился я, вижу. Не заметил, как время летит.

За супом Фредди все еще пребывал в тисках скорби. Живительному джину с вермутом на сей раз не удалось сделать свое благородное дело. Гость прихлебывал его так хмуро, что Элджи забеспокоился.

– Хандришь? – участливо осведомился он.

– Есть немного.

– Не на ту лошадку поставил?

– Да нет…

– Живот барахлит?

– Нет… Переживаю за…

– За кого?

– За Дерека.

– Что за Дерек?.. А, ты про Андерхилла!

– Ну да.

Элджи с неожиданным интересом понаблюдал, как ловко увертывается от его ложки морковный кружок в тарелке.

– Вот как? – сухо обронил он. – Что же с Андерхиллом стряслось?

Поглощенный своими мыслями, Фредди не обратил внимания на внезапную холодность приятеля.

– Чертовски неприятно вышло, знаешь ли. Вчера утром я только собрался в клуб, как слышу звонок в дверь. Баркер доложил, что явился какой-то Мейсон. Я такого в упор не помнил, но Баркер сказал, что тот утверждает, будто знаком со мной с детства… Так вот, и впрямь оказалось, что мы сто лет назад жили по соседству в Вустершире. То есть сначала я только глаза таращил, но потом в черепушке прояснилось, и вспомнил. Уолли Мейсон его зовут… Как ни странно, он со мной еще в театре «Лестер» заговаривал – перед тем самым пожаром, – но я не узнал его тогда и отбрил. Сам знаешь, как бывает: подваливает тип, никем не представленный, и влезает в разговор. В общем, буркнул я что-то в ответ и слинял.

– Ну и правильно, – согласился Элджи, всецело одобряя такую приверженность светскому этикету. – Что тут поделать?

– Короче, вчера он снова появился и объяснил мне, кто он, тут я и припомнил. Мы же в детстве играли вместе… Что это, семга? Отлично… Ну, в общем, я расстарался, выставил херес и все такое… поболтали о старых добрых деньках… ну и так далее – сам понимаешь. Затем он перевел разговор на Джилл. Он ведь ее тоже знал в те времена, что и меня, в Вустершире. Мы все тогда дружили. Ну так вот, этот Мейсон, похоже, прослышал где-то, что Джилл разорилась, и спросил, правда ли это. Я заверил, мол, так и есть. В точности, как вышло, не скажу, но мне Ронни говорил, а Ронни знает от кого-то, кто всегда в курсе, ну и все такое… «Чертовски обидно, – говорю ему. – Она потом в Америку уехала,

слыхал?» «Нет, – отвечает он. – Я знаю, она замуж собирается». Ну, само собой, я ему сказал, что помолвку разорвали. Мейсон помолчал, а потом спрашивает: «Точно?» «Точнее не бывает», – отвечаю. «Джилл разорвала?» «Нет, – говорю, – вообще-то, Дерек». Он говорит: «О!»… Что? Да, кусочек фазана будет кстати… Так, на чем я?.. А, ну да, он говорит: «О!» Но еще до того, должен тебе сказать, он пригласил меня пообедать, а я ответил, что обедаю с Дереком, и Мейсон сказал «окей», мол, пойдем все вместе, или что-то в этом роде. Дерека тогда дома не было, вышел прогуляться, и я его ждал. Тут как раз он возвращается, в ту самую минуту, понимаешь… Я говорю, наконец-то, мол, и представляю ему Уолли Мейсона. Ну, как обычно: «Ты знаком с Андерхиллом?» и так далее. И тут…

Фредди прервался и осушил свой бокал. Воспоминания о том болезненном моменте вызывали у него нервную дрожь, как и любые светские недоразумения.

– И что? – спросил Элджи.

– Просто жуткое дело! Дерек протягивает руку – ну, как положено, когда знакомишься – а Уолли… он как бы и не видит его, смотрит мимо и говорит только со мной, словно мы одни! Ты только представь себе!.. Вот гляди: тут стою я, где нож лежит, Дерек с протянутой рукой – где вилка, а Мейсон здесь – кусочек хлеба. Смотрит на часы и выдает: «Извини, Фредди, но меня ждут обедать, пока-пока!» Сказал и ускакал себе – как будто никаких Дереков на свете нет и никогда не было! – Фредди потянулся к бокалу. – В общем, жуткая неловкость вышла – подумать только, учинить такое у меня в доме! Даже и не припомню, когда себя чувствовал настолько паршиво.

Взгляд Элджи Мартина был суров и непреклонен.

– Твой Мейсон, – твердо заявил он, – поступил совершенно верно!

– Да нет, я в том смысле, что…

– Абсолютно верно! – перебил Элджи. – Дать невесте отставку только из-за того, что она разорилась, и надеяться, что никто не заметит? Не выйдет! Если хочешь знать мое мнение, твой дружок Андерхилл – понятия не имею, что ты в нем нашел, но спишем на школьную дружбу и прочее… так вот, если хочешь знать, твоему дружку сейчас стоило бы метнуться следом за Джилл и жениться на ней поскорее, либо уж залечь поглубже на дно, пока эта мерзкая история как следует не забудется. Потому что и мы с Ронни, и Дик Уимпол, и Арчи Стадд, и все наши – мы знаем Джил и считаем, что она высший класс! Мы много раз ее видели то там, то здесь, танцевали с ней, разговаривали – и, понятное дело, спускать Андерхиллу эту его выходку не намерены! Он не то чтобы из наших, но почти все знакомые у нас с ним общие, так что слухи уже ходят, сам понимаешь. Моя сестра, близкая подруга Джилл, голову дает на отсечение, что теперь ни одна девушка словом не перемолвится с Андерхиллом. Так-то вот, Фредди – если он ничего не предпримет, и в хорошем темпе, то скоро ему в Лондоне станет жарковато!

– Старик, да ты просто не в курсе, что на самом деле случилось!

– Как это?

– Я в смысле, что ты думаешь, и Ронни тоже, и все, будто Дерек разорвал помолвку из-за денег. Ничего подобного!

– А из-за чего?

– Ну… Вообще-то, я в этой истории полным ослом выгляжу… но уж лучше расскажу. Так вот, мы с Джилл как-то шли по улице у вокзала Виктория, и там какой-то тип хотел пришибить попугая…

– Известное дело, – иронически вставил Элджи, – те места славятся охотой на попугаев.

– Не перебивай, старик, дай закончить! Попугай улетел из одного дома там на улице, и тот псих тыкал в него палкой, а Джилл – сам знаешь, какая она порывистая и вообще… короче, она вырвала палку и стукнула того типа по голове. Ну, полисмен, ясное дело, тут как тут, псих поднял скандал, и нас с Джилл забрали в кутузку. Тогда-то я и сглупил – написал Дереку, чтобы он нас выкупил. В результате он все узнал… взбесился, наверное, ну и разорвал помолвку.

Элджи Мартин слушал с растущим изумлением.