Безрассудная любовь
Шрифт:
— А неплохой у тебя здесь наблюдательный пункт! — произнес старик, протягивая Таю руку.
Тайрелл удивился, какого деликатного сложения был этот покрытый шрамами человек. Его рукопожатие было быстрым и легким, словно излишнее давление могло причинить ему боль.
— Что, у тебя снова закончилось лекарство для живота? — поинтересовался Тай, подозревая, что в действительности старик пришел вовсе не за этим.
Безумный Джек засмеялся, словно прочтя его мысли.
— Ну, сынок, ты прав, но только наполовину. Я явился, чтобы проверить, как тут поживает
— Как видишь, она жива-здорова и полна энергии, — сухо ответил Тай.
Под изучающим взглядом поблекших глаз Безумного Джека девушка поняла, что краснеет.
— Истину говоришь, — согласился старик, выуживая из кармана жевательный табак. — Жеребые кобылы тоже в первые месяцы резво скачут.
— Хватит говорить загадками, — сказала Жанна со смесью досады и раздражения в голосе. — Просто скажи, что у тебя на уме.
— Я всегда так и делаю. Привычка такая. Итак, ты уже?..
— Я уже — что?
— Забрюхатела.
Щеки Жанны полыхнули румянцем.
— Джек! Что ты такое говоришь?!
— Так да или нет?
— Нет.
— Уверена?
— Абсолютно, — отрезала она. — Я также уверена в этом, как и в том, что вода мокрая.
Джек задумчиво потер лицо и кивнул.
— Черт побери, это значительно все усложняет.
— Ты что, пьян? — воскликнула Жанна.
— Ничуть не бывало, — ответил старик, отрезая кусок табака и засовывая его себе в рот. — Я тут подумал, что, будь ты в положении, это здорово бы облегчило мне задачу. У меня, знаешь ли, сердце кровью обливается, как подумаю о детишках.
— Что происходит? — потребовал Тай ответа.
— Безумный Джек решил о жизни задуматься, а это крайне серьезно, — пояснила девушка.
— Черт возьми, ты права, детка, — согласился старатель. — В последний-то раз, как я жизнь свою пересмотрел, взял я старого Джимбо — это мула моего так кличут, — сел на него да и поехал на запад. И с тех пор ничего не слыхивал ни о жене своей, ни о детках. Непростое это дело, скажу я вам, о жизни задумываться.
— Похоже, и для жены твоей с тех пор настали непростые времена, — добавил Тай.
— О том и речь! — подхватил Безумный Джек. — Годами пытался найти я одно месторождение, что имя мое носит. Ну, теперь-то я считаю, что найду не рай на земле, а прямиком в ад отправлюсь. — Джек сплюнул слюну, вытер рот и продолжил: — Я вот как решил — жена моя, Чарити, уж, наверное, к праотцам отправилась, а детишки были все здоровенькие, благослови их Господь! Кому, как не им, жить да радоваться. Вот беда-то какая, что ты не брюхата, — неожиданно произнес старик.
Тай краем глаза покосился на Жанну, которая, в свою очередь, во все глаза смотрела на старика, словно у того внезапно выросли рога, или крылья, или то и другое вместе.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — прямо сказала она.
— Разрази тебя гром, девчонка! Ну что тут непонятного? Золотишко мне надо деткам своим передать, а уходить из этих мест я не хочу, и точка. А ты одна не сможешь золото нести. Коли не в положении, не будет у тебя мужика крепкого, чтоб защитить и уберечь от бед, и не узнают никогда мои дети, что папаша о них беспокоится.
Жанна беспомощно открыла рот, но не сумела издать ни звука. Сглотнув, она попыталась снова, но было уже поздно — вмешался Тайрелл.
— Давайте разберемся в ситуации, — спокойно произнес он. — Правильно ли я понимаю, что у тебя есть золото, которое ты хочешь передать своим детям? Ты считаешь, что если Жанна беременна, то мы вместе уйдем из долины и доставим твое золото в крепость.
Безумный Джек нахмурился.
— Ну, у меня на уме было более… скажем так, дружелюбное место, чем крепость. Вообще-то я не знаю, где они теперь обитают. Не могу я золотишко свое первому встречному доверить. Не успеешь повернуться спиной, как ты уже покойник.
Тай хотел было возразить, но не сумел. Одно он знал наверняка — с появлением старателя и его предложением будущее его стало более определенным.
— Вот и получается, — продолжал между тем старик, — что золотишко я могу передать только другу, тогда моя душенька будет спокойна. Понимаешь, о чем я, сынок? Кстати, тебя я другом не считаю, без обид, только правда. А вот Жанну считаю. Если она скажет, что доставит золото деткам моим, значит, она это сделает или умрет, пытаясь сделать. — Помолчав некоторое время, Безумный Джек снова заговорил: — В том-то и суть дела. Девчонка, конечно, добыча некрупная, однако совсем без внимания не останется. А чтоб золото нести, мужик нужен, огромный, как гора, и ловкий, как змея.
— Такой, как я? — спросил Тай.
— Именно.
— Но я не твой друг. Без обид.
— Без обид, сынок. Это сущая правда. Были б у тебя чувства к Жанне, ты бы помог ей с золотом, защитил ее. И она была бы в безопасности, и богатство мое вместе с ней. Но она не брюхата, значит, тебе нет до нее никакого дела, и золото мое детишки так и не увидят.
— Тот факт, что я небеременна, как раз и должен убедить тебя в том, что Тайрелл — порядочный человек и ему можно доверять, — быстро сказала девушка. — Если он согласится взять твое золото, можешь быть уверен, доставит его по назначению.
Безумный Джек издал звук, средний между хохотом и фырканьем.
— Черт возьми, милая, ты не брюхата не потому, что отказала ему, а потому, что он сам не хотел. Может, о его порядочности это что-то и говорит, но уж точно не убедит меня в его… ну, скажем так, взглядах на жизнь.
Щеки Жанны заполыхали пурпурным пламенем от осознания того, что старик знает о ее заветном желании — чтобы Тай видел в ней настоящую женщину. Кровь отхлынула от ее лица, она стала бледной как полотно. От того, чтобы развернуться и уйти прочь, ее удерживало лишь осознание, что Безумный Джек нуждается в ее помощи и именно поэтому он говорил с ней так откровенно, гораздо откровеннее, чем обычно. Глядя в лицо старого старателя, она заметила, что оно имеет нездоровый желтоватый оттенок. Джек никогда не отличался крепким здоровьем, но сейчас казался особенно ранимым, как человек, стоящий на грани отчаяния.