Безудержная любовь
Шрифт:
Пару раз друзья спрашивали, все ли у меня в порядке, и я огрызался: — Я в порядке. Потом я возвращался к своему пиву и притворялся, что не замечаю женщину напротив, мое тело горело от желания к ней. Она развернула свой стул лицом к группе, не то чтобы я винил ее. Я бы тоже не хотел смотреть на свою сердитую физиономию.
Ее кожа, напротив, казалось, светилась под гирляндами праздничных огней, которые образовывали навес над нашими головами. На ней была маленькая красная юбочка с цветами, которая развевалась каждый раз, когда она танцевала, демонстрируя крошечные черные шорты для
Заиграла песня, и она вскочила на ноги. — О, мне нравится эта песня! Кто-нибудь хочет потанцевать со мной? — она с надеждой оглядела наш столик.
— Я немного устал, — сказал Ксандер, солгав сквозь зубы. — Остин, почему бы тебе не пойти потанцевать?
— Нет. — я схватил свое пиво и сделал глоток.
— Пожалуйста, Остин? — Вероника с надеждой посмотрела на меня, и у меня все сжалось в груди.
— Иди. — Ксандер толкнул меня локтем. — Она даже может заставить тебя хорошо выглядеть.
— Мне этого не хочется, — огрызнулся я.
Ее лицо вытянулось, и она уже собиралась сесть, когда к столику подошел незнакомый мне парень и улыбнулся ей. Он был симпатичным, возможно, лет двадцати с небольшим, высокий, со светлыми волосами и жилистым телосложением. Мне захотелось немедленно надрать ему задницу.
— Привет. Не хочешь потанцевать? — вежливо он спросил ее.
Вероника, славу богу, начала качать головой, но потом вдруг взглянула на меня, а затем просияла от восторга, поджав алые губы. — Спасибо, я бы с удовольствием!
Он предложил ей руку, она взяла его под нее, и они направились на танцпол.
Мой позвоночник выпрямился в кресле, и я так крепко сжал кружку с пивом, что костяшки пальцев побелели.
— Что-то не так, брат? — протянул Ксандер.
Наблюдая, как блондин заключает Веронику в объятия, я почувствовал себя так, словно кто-то только что ввел мне в вены расплавленное стекло. Я даже не смог ответить на вопрос, кипя от ярости, когда она рассмеялась над чем-то, что он сказал, откинув голову назад.
— Чувак, ты выглядишь сумасшедшим, — сказал Ксандер. — Почему ты, блядь, просто не сказал ”да", когда она тебя спросила?
Рука парня на спине Вероники опустилась предательски низко. Я, кажется, зарычал.
— Ты ведешь себя нелепо. Когда эта песня закончится, пойди и пригласи ее на танец.
— Я не люблю танцевать.
— Ну, она любит, так что, если ты не хочешь сидеть здесь и смотреть, как она танцует с другими парнями, пока ты весь вечер ворчишь, как ревнивый пещерный человек, тебе лучше пойти и вмешаться.
— Я не ревную, — выпалил я.
— О, нет? — Ксандер рассмеялся. — Значит, если он попросит ее потусоваться после этого, ты не будешь против? Может, отвезти ее к нему домой? Привезти ее домой поздно?
— Меня это устраивает, — солгал я, желание перевернуть стол нарастало в моей груди и распространялось по рукам. — Сегодня у нее выходной. Она вольна делать все, что ей заблагорассудится.
— Господи Иисусе. Я не могу на это смотреть. Пойду возьму еще пива, хочешь?
— Нет. — все мое внимание было сосредоточено на танцполе. Мне не хотелось ничего, кроме нее. Я так сильно хотел ее, что, когда песня закончилась и все замолчали, чтобы поаплодировать, я встал из-за стола и направился в их сторону.
— Прошу прощения. — я похлопал ее по плечу. — Можно мне следующий танец?
— Извини. — выражение ее лица было холодным. — Я уже пообещала следующий Дэниелу.
Я одарил на Дэниела взглядом, полным едва сдерживаемой ярости. — Ты не возражаешь?
Он сглотнул. Посмотрел на ширину моих плеч и на то, как мои руки были сжаты в кулаки. — Нет, все в порядке. Может быть, увидимся позже, Рони.
Я кипел от злости, когда он уходил. Он уже называл ее Рони?
Когда тот ушел, она повернулась ко мне лицом, выражение ее лица было мертвенно-бледным. — Серьезно? Теперь ты хочешь потанцевать?
— Да.
Группа снова заиграла, на этот раз медленный блюз, но я не мог заставить себя обнять ее и покачиваться, как пары вокруг нас, — я был слишком взвинчен.
Она склонила голову набок. — В чем дело? Боишься прикоснуться ко мне?
— Нет. — но боялся. Если бы я прикоснулся к ней, все было бы кончено.
— Значит, на самом деле ты не хочешь танцевать со мной, а просто не хочешь, чтобы я танцевала с кем-то еще. — она закатила глаза. — Понятно.
Она ушла с танцпола, но вместо того, чтобы вернуться к столику, направилась в сторону туалетов. Я последовал за ней, хотя мне казалось, что все глаза в заведении следят за нами. Но вместо того, чтобы зайти в дамскую комнату, она пронеслась прямо мимо нее. Выскочив через заднюю дверь, она затопала за одну сторону здания, в противоположном направлении от парковки.
— Эй! — позвал я, спеша догнать ее. — Куда ты идешь?
— Оставь меня в покое. Я хочу подышать свежим воздухом.
— Здесь темно!
— Тогда тебе лучше держаться на расстоянии — ты знаешь, что с нами происходит в темноте. Возможно, ты снова начнешь жалеть меня!
— Ты прекратишь? — я подошел достаточно близко, чтобы схватить ее за локоть и развернул лицом к себе. — Я хочу с тобой поговорить.
— Отпусти! — она высвободилась из моей хватки и повернулась ко мне лицом, ее глаза гневно сверкали в лунном свете.
— Мне жаль. — я поднял руки. — Я не хотел тебя обидеть. Я просто хотел…
— Чего? — она скрестила руки на груди, ее глаза расширились. — Наказать меня за то, что я танцевала с кем-то другим? Очевидно, тебе это не понравилось.
— Мне не понравилось, — признался я. — Я хотел, черт возьми, уложить его на лопатки.
— Это смешно. Мы просто танцевали.
— Он обнимал тебя, — я злился.
— И ты приревновал?
— Да!
— Так обними меня своими гребаными руками, Остин! Никто тебя не останавливает!