Безудержная любовь
Шрифт:
А я завидовал своим собственным чертовым детям!
Разозлившись на себя, я отнес их чемоданы в комнаты, выкинул все грязное белье в корзины, убрал обувь в шкаф, а зубные щетки — в ванную. Затем я изучил себя в зеркале, с ужасом увидев две морщинки между насупленными бровями.
Я пытался заставить мышцы лба расслабиться, но эти морщины никак не хотели исчезать.
— Папа! — позвала Аделаида, поднимаясь по лестнице. — Ужин!
— Иду. — но прежде чем спуститься вниз, я вошел в свою спальню и поспешил к кровати. Поднял подушку, которую она использовала. Поднес ее
Она ни в коем случае не выходила из моего организма.
.
Так продолжалось всю неделю.
В понедельник она и дети вернулись к своей рутине — лагерь, работа по дому, занятия, досуг. Я наблюдал, как они приходят и уходят, слушал об их совместных приключениях, когда укладывал детей спать по ночам, молча терпел обеды, во время которых они втроем разговаривали и смеялись.
Мы никогда не оставались наедине. Я не был уверен, специально ли она меня избегает или еще что, но каким-то образом нас с ней никогда не было в доме, когда детей не было. Она не заглядывала в гараж, чтобы поболтать. Если она проходила мимо меня по подъездной дорожке или в коридоре, а детей не было видно, она не смотрела мне в глаза и уж точно не подходила настолько близко, чтобы задеть меня рукавом, когда проходила мимо. Я больше не видел, чтобы она надевала мои рубашки или шляпу.
Казалось, она прекрасно обходится без меня, а я сходил с ума.
В пятницу вечером она вышла на улицу в этой чертовой красной мини-юбке. Всю ночь я, как глупый ревнивый муж или нервный отец, следил за ее фарами из переднего окна. Когда я наконец увидел их около одиннадцати вечера, то быстро схватил свое пиво и побежал сидеть у костра, как будто всю ночь отдыхал там.
Она прошла по подъездной дорожке и направилась к лестнице в гараж, не заметив меня.
— Эй, — позвал я.
Она испуганно оглянулась на меня. — О! О. Привет. Я тебя там не видела.
— Тебе было весело?
— Да.
— С кем ты была? — спросил я, зная, что это не мое дело.
— С Ари.
Меня охватило облегчение. — Куда вы пошли?
— В винный бар под названием Lush.
— Никогда там не была.
— Там мило. Тебе стоит сходить туда как-нибудь. — она окинула взглядом свою квартиру, словно ей не терпелось уехать от меня.
— Вы были вдвоем?
— Да.
— Видела кого-нибудь из знакомых? — например, чертова Дэниела? Я все еще не забыл парня, с которым она танцевала в "Сломанной спице".
— Несколько человек. Бубба и Виллин Флек. Твоя тетя Фэй и ее подруга. И Ари познакомила меня с некоторыми людьми.
Мужчины или женщины? Я хотел спросить, но знал, что не могу. Мой взгляд блуждал по ее белокурым волнам, алым губам, длинным ногам под маленькой красной юбкой. Я крепко сжал бутылку пива. Желание прикоснуться к ней было почти нестерпимым.
Скажи что-нибудь, идиот. Не дай ей уйти.
Но я ничего не мог придумать, и через минуту, когда в темноте стрекотали сверчки, она пожелала мне спокойной ночи и поднялась в свою квартиру.
Я смотрел, как зажигается свет, и видел, как она подошла к окну. Она на мгновение замерла, глядя на меня сверху вниз. Я долго тянул пиво. Затем она опустила штору и исчезла за ней.
Мне захотелось разбить бутылку о бетон.
Поднявшись на ноги, я пошел в дом, злясь на себя, на нее, на весь мир. Я лег в постель, не желая даже смотреть на ее сторону кровати. Я сменил простыни, но не сменил наволочку, но сегодня я не стал ее нюхать. Я также не дрочил, что делал несколько раз на этой неделе — самые злые самопожертвования, которые только можно себе представить.
В субботу утром я первым делом засунул наволочку в стиральную машину, как будто это могло ее наказать.
Я хотел наказать себя за то, что сблизился с ней.
Почему я не знал, что лучше?
ДВАДЦАТЬ ДВА
Вероника
ВСЮ неделю я была несчастна и старалась этого не показывать.
С каждым днем мы с Остином обменивались все меньшим количеством слов, пока не стали едва кивать друг другу, когда пересекались. Я уже привыкла к тому, каково это было, когда мы были только вдвоем, — он был таким открытым и теплым, — и я ненавидела это странное молчание. Он подолгу работал и, казалось, проводил в гараже еще больше времени, чем раньше.
В один из дней на этой неделе, пока тот был на работе, я забрела туда, чтобы просто почувствовать себя ближе к нему, и увидела потрясающий обеденный стол. Закрыв глаза, я провела пальцами по его поверхности, наслаждаясь осознанием того, что его руки тоже были на этом дереве. Я жаждала, чтобы эти руки снова прикоснулись ко мне.
К полудню пятницы я перестала притвориться, что все в порядке, и позвонила Морган. — Помоги, — сказала я. — Я сделала что-то плохое.
— Что случилось, милая? — от одного звука ее голоса у меня из глаз полились слезы.
— У меня появились чувства, вот что случилось.
— К своему боссу? К мастеру?
— Да.
— Ты сказала, что это был просто секс! Временный и случайный.
— Так и должно было быть. — схватив коробку с салфетками, я опустилась на диван. — Но мое глупое сердце вмешалось и нарушило план.
— Ты уверена, что это не просто побочное действие? Как реакция на то, что Нил был с кем-то настолько противоположным?
— Вначале я так и думала. Придумала всевозможные логические причины, почему он так влиял на меня. — я высморкалась. — Но все это были промто отговорки. Правда в том, что я, кажется, влюбилась в него.
— Может, тебе стоит уволиться и вернуться в Нью-Йорк сейчас, пока ты не увязла еще глубже, — предложила она.
— Я не могу их бросить. Я нужна им.
Она вздохнула. — Что он чувствует?
— На самом деле я не знаю. Он не разговаривает со мной.
— Ты можешь спросить его?
— Нет! — я вздрогнула. — Нет. Не могу.
— Тогда просто постарайся быть сильной, Рони. И не позволяй ему обманом склонить тебя к сексу, пока никто не видит. Ты заслуживаешь настоящего траха.