Безумная полночь
Шрифт:
Он снова улегся на кровать, подперев голову согнутой в локте рукой, в уголках красивого рта играла недобрая усмешка.
– На тебе роскошное белье, Рейчел, ты меня удивляешь. – Его глаза жгли ее, как языки пламени. – Что-то ты не похожа на беременную.
– Н-но… это правда. – Она ничего не могла поделать с тем, что щеки у нее вспыхнули. – Я была у врача в Хейзел-Гарденс. Т-тесты оказались положительными.
Бо скептически приподнял темную бровь. – Надеть шелковое платье и соблазнительное белье только ради того, чтобы сообщить о своей
С горящим лицом и упрямо сжатыми губами она непослушными пальцами расстегнула переднюю застежку лифчика.
– Не спеши, – приказал он.
Она медленно стянула с себя лифчик. Когда ее молочно-белая грудь с розовыми сосками, слегка качнувшись, предстала перед его глазами, его глаза блеснули.
– Я и забыл, какая ты красивая, – сказал он, глядя на нее. – Ничего странного, что я не могу тебя выбросить из головы. А теперь снимай остальное, Рейчел, – добавил он мрачно. – Но медленно.
Повинуясь ему, она спустила с себя трусики, перешагнула через них, затем сняла босоножки. Ее покорная уступчивость подтверждала сказанное ею накануне: она не перестанет любить его, несмотря ни на что.
Когда Бо взял ее за руку, она позволила ему притянуть себя к кровати и уложить сверху.
– Подожди, – сказала она, когда он попытался ее обнять. – Я согласилась раздеться для тебя, – продолжала она, отстраняясь, – но не позволю тебе все испортить.
Он лежал абсолютно неподвижно. Когда она наклонилась над ним, чтобы снять с него брюки, ее грудь заколыхалась в такт движению.
– Что ты делаешь, Рейчел?
– Я хочу тебя, – нежно проговорила она. – И ты этого хочешь. Ты сам научил меня, помнишь?
Бо крепко схватил ее за запястья, но приподнялся, чтобы дать ей снять с себя брюки. Он был в черных эластичных трусах, которые плотно облегали бедра, дерзко обозначая его крайнее возбуждение.
Когда, просунув руки под резинку, она принялась стягивать их, у Бо вырвался возглас удивления. – О черт… – пробормотал он, закрывая глаза. Кончиками пальцев она нежно коснулась белых, выпуклых шрамов, следуя от искалеченного бедра к треугольнику волос, в котором островки коричневых завитков соседствовали с гладкими блестящими полосками поврежденной кожи. Его тело подрагивало, веки по-прежнему были сомкнуты.
– Рейчел, – хрипло вырвалось из самого его нутра. Прядь ее волос коснулась его бедра, он напрягся и замер, ощутив ее губы на твердом бархате своей плоти. Он лежал, обхватив руками ее голову, с искаженным, словно от боли, лицом. Наконец по его телу пробежала судорога.
– Я люблю тебя, – прошептала Рейчел, приподнимая голову с его влажного живота.
– Нет, – с усилием пробормотал он и поднялся, затем схватил ее за руки выше локтя и подмял под себя. Тяжело дыша, Бо навалился на нее всем телом, не давая ей вырваться. – Нет, детка, на этот раз командовать буду я. Я дам тебе то, чего ты хочешь, и возьму то, чего хочу я, но я должен чувствовать это красивое
Со сдавленным стоном он прильнул губами к ее губам и поцеловал так нежно и так проникновенно, что на нее нахлынули волны жаркого алого пламени, которое то разгоралось, то затухало. Его язык скользил по ее губам и зубам, забираясь в сладкие укромные уголки. Закинув ей руку за голову, он принялся исследовать ее тело, словно хотел навек запечатлеть в своей памяти. Он гладил мерцающую кожу ее плеч, ее грудь, чуть выступающие ребра, шелковистый овал живота, бедра. Когда она беспокойно зашевелилась, Бо тихо засмеялся.
– Я не был по-настоящему нежен с тобой, Рейчел, – ласкал ее губы хриплый шепот. – Ни нежных слов, ни клятв, которых ты достойна, и все же ты пришла ко мне. Гляди, – он обхватил ее запястье и, поднеся ее руку ко рту, поцеловал каждый палец по отдельности, а потом всю ладонь, легко касаясь кожи языком. – Видишь, как я нежен с тобой? Я хочу тебя, детка. Я знаю, ты ничего от меня не скрываешь, в этом вся прелесть наших отношений. Между нами так заведено. Поэтому нам и бывает так хорошо вдвоем, что потом я все время думаю о тебе.
Она недоверчиво смотрела на это суровое красивое лицо, пытаясь отыскать на нем следы издевки. Но не увидела их. Бо был внимателен, заботлив, подчеркнуто ласков, словно хотел не только доставить ей удовольствие, но и не торопясь насладиться ею. Вскрикнув, она протянула руку, чтобы коснуться тугой гладкой кожи на скулах и провести по решительно очерченному подбородку. Его пальцы пробежали вниз по ее телу и быстро вернулись назад, затем тот же путь проделали губы. Поцелуи были теплыми и невыразимо нежными.
Он медлил, нашептывая ласковые слова, легко касаясь губами ее кожи на животе, бедрах и, наконец, Когда она стонала от желания, на груди. С мучительной неспешностью его губы прижимались к тугой, молочно-белой плоти и наконец отыскали жаждущие ласки розовые соски. Когда он прикусил их зубами, она исступленно выгнулась, пытаясь крепче прижать его к себе, изнемогая от сладкой боли.
– Не торопись, любовь моя, – пробормотал он, – я хочу покрыть поцелуями каждый кусочек твоего тела так, как мечтал об этом последнюю неделю.
Он начал с легких поцелуев в колени, затем перешел к бедрам, его крепкие пальцы и ладони следовали за губами. Коснувшись ее лодыжки, Бо поднял и поцеловал ее ступню. Пока одна его рука держала ее ногу на весу, другая двинулась вверх, к теплому пушистому островку и, раздвинув нежную плоть, скользнула внутрь. Из ее груди вырвался хриплый стон желания. Бо нежно ласкал ее, не отрывая глаз от пылающего лица, а она глядела на него из-под полуприкрытых век.
– Я безумно хочу тебя, Рейчел! – вырвалось у него. – Какая ты сейчас красивая. Ты хочешь меня, позволяешь себя ласкать… Я долго мечтал об этом. Не мог тебя забыть.