Безумные дамочки
Шрифт:
— Спасибо.
Рядом со столом Лу был стол репортерши, освещавшей рынок сумочек, и она как раз хотела заказать кофе.
— Тебе тоже? — спросила она.
— Целую кастрюлю.
— Черный?
— Да. Спасибо.
Спасибо спасибо спасибо спасибо спасибо тебе и всем остальным. Мы все чертовски вежливы друг с другом, подумала Лу. Было только одно «спасибо», которое она была бы рада произнести, а именно: спасибо, Тони, за то, что ты дал мне колонку. Лу сомневалась, что доживет до этих слов, сказанных ее непостоянному издателю, а может быть, их произнесет ее конкурент, мистер Питер Нортроп III? Она все бы отдала, чтобы узнать, о чем в эту минуту говорят Питер и Тони.
— Сумочки нынешней весной будут забавной расцветки, если тебя это интересует, — сообщила коллега, отрывая взгляд от пишущей машинки. — В моде цвета питонов и лягушек. Жуткое чувство.
— У меня оно как раз такое сейчас, — сказала Лу.
— Любовь?
— Своего рода.
Страстное желание заполучить колонку не очень отличалось от желания получить мужчину, так ведь? Обе ситуации одинаково угнетали ее, болезненно возбуждали, доводя до исступления.
— Его жена устраивает сцены из-за тебя? — спросила девушка.
— Она обо мне не знает. Во всяком случае, так говорит Дэвид.
— Господи, только не говори, что он потерял интерес к тебе. Я не перенесу этого разочарования.
— Нет, не думаю, что это так, но он в трудном положении. Хочет, чтобы мы обе были счастливы.
Лу считала, что гораздо мудрее притворяться, что огорчаешься из-за Дэвида, а не из-за карьеры. Глупо демонстрировать собственный интерес, пока не добьешься чего-то значительного, а тогда результат будет говорить сам за себя. Тем временем наилучший способ поведения — скрыть от коллег по работе свое желание получить колонку, соблюдать полное хладнокровие.
— Это мисс О’Хара, — сказала она в трубку секретарше Дэвида. — Мистер Сверн недавно звонил мне. Можно переговорить с ним?
Она подумала, что Дэвид очень мило поступает, стараясь сберечь ее репутацию, называя ее чужим именем, но сомневалась, что его сотрудники попадаются на этот крючок. Лу прекрасно знала, как трудно сохранить секрет в любом учреждении.
— Привет, милая. Как дела? — через секунду спросил Дэвид.
— Это я должна задать тебе этот вопрос. О тебе и Лилиан. Ей лучше? — Ей должно быть лучше, иначе он не пришел бы на работу. — Рассказывай, как дела на семейном фронте.
— Доктор дал ей вечером успокоительное, и, судя по всему, лекарство оказалось эффективным. Думаю, через несколько дней она полностью оправится. Я велел горничной каждый час заходить к ней. Подожди минутку. — Голос его стал тише и жестче, он с кем-то разговаривал. — Нет, Симона, другую накидку. Да, ту, с яркой лентой. Вот так, дорогая. — Он снова обратился к Лу: — Мы можем вместе пообедать, детка? У меня для тебя маленький подарок.
— Не нужно все время что-то дарить, Дэвид. Правда, ты меня портишь.
Специалистка по сумочкам в притворном ужасе закатила глаза при этом не очень искреннем протесте. Лу ухмыльнулась, подмигнула и глянула на портрет сурового Джеймса Галаноса с непривычной улыбкой на лице.
— Я бы с удовольствием, Дэвид, но мне нужно быть в другом месте. Сам знаешь, подготовка к весеннему сезону. А в пол второго не будет поздно, дорогой?
Коллега начала изображать игру на скрипке и замурлыкала любовную мелодию.
— В самый раз, — сказал Дэвид. — У меня тоже есть срочные дела.
— Великолепно. — Лу уже собиралась положить трубку. — Увидимся в полвторого.
— Кстати, что ты делала вчера вечером?
— Обо
— До свидания, дорогая.
— Что он припас для тебя на этот раз? — спросила девушка. — Горностаевый жакет?
— Кто знает? Какая разница?
— Для меня есть. Я ревнива.
— Но у тебя есть Джейсон, и он не женат.
— Джейсон мне не подарит такой шубки.
— Как говорится, уж лучше…
Лу оборвала фразу на полуслове, потому что распахнулась дверь в кабинет хозяина и в проеме появились Тони и Питер Нортроп. Они стояли так близко, что их головы почти соприкасались. На Питере был темный пиджак с кожаными нашивками на локтях, а Тони, как всегда, упакован в английский твид. На какую-то секунду они замерли. Затем Тони что-то сказал Питеру, который слегка наклонил голову, а затем почти незаметно кивнул. Тони выудил что-то из кармана брюк и вручил это Питеру, который снова кивнул, на этот раз более явно. Голубые глаза смотрели в голубые глаза, но никто не улыбался и никто не говорил. У Лу было ощущение, что она смотрит сцену из фильма Антониони, одну из его молчаливых, таинственных сцен, когда встречаются двое людей, и четкость их физического облика никоим образом не умаляет зыбкости и таинственности того, что только что произошло между ними. Через секунду дверь закрылась, а Питер Нортроп быстро пошел по ковру к своему столу и сел под фото ослепительно улыбающейся Коко Шанель, на которой было одно из ее знаменитых жемчужных ожерелий.
После этого время для Лу понеслось бешеным темпом. Секретарша сказала, что Тони Эллиот не сумеет встретиться с ней. Нет, точно, не сумеет. Сейчас к нему должны прийти, потом обед в другом конце города, а затем нужно успеть на самолет в Бостон.
— Ну, мне и не нужно видеться с ним, — сказала Лу. — Мне надо, чтобы он одобрил статью, которую я только что написала. Наверное, мистер Эллиот прочтет ее завтра.
— Завтра он будет в Бостоне. До понедельника его не будет.
— До понедельника?! Это точно?
— Точно, мисс Маррон.
— Но он говорил, что хочет опубликовать статью в понедельник. Она предназначалась для центрального разворота.
— Странно. — Раздраженная пауза. — Я знаю, что на этом месте будет статья мистера Нортропа.
— А, понимаю.
— Мне жаль, мисс Маррон.
— Мне тоже.
Ей хотелось разрыдаться, но для таких эмоциональных всплесков у нее не было времени, не было. Она опаздывала. Нужно бежать, ловить такси и нестись на выставку бюстгальтеров. Ей никогда так не хотелось никуда не ходить. Когда она приехала, несколько манекенщиц уже были на сцене. Бюстгальтеры были чудно сделаны, прекрасных цветов. Манекенщицы демонстрировали немногочисленной публике, как легко подгоняются лифчики под платье любого кроя, с любыми вырезами.
Следующий показ был в нескольких кварталах от этого зала. Весенние модели, и снова народу немного. «Покупатели весной замерзают. Посещение выставок падает», — записала Лу в блокнот. Несколько образцов было очень милыми. Ведущий объявил: «Они подойдут и для дискотеки, если надеть нижнее белье». Он был одним из партнеров в фирме, и вид у него был удрученный.
— Люди считают, что важна только осень, — рявкнул ведущий, когда Лу подошла попрощаться перед тем, как уехать к Дэвиду.
Они всегда обедали в одном ресторане, но это случалось не часто. В ресторане не было ни окон, ни свежего воздуха. Он был расположен на Тридцать седьмой улице, между Пятой и Шестой авеню, и его облюбовали для обедов служащие и постоянные клиенты из соседних зданий. Этот отрезок улицы был узким и темным, насыщенным запахом пищи и выхлопными газами.