Безумные мечты
Шрифт:
– Престон – нет, – вздохнул Рэнсом. – А вот как твоя сестра – не знаю.
Шарлотта указала куда-то направо:
– Они в соседней комнате.
Мадлен проговорила с Престоном минут двадцать. Извинилась за свое прежнее поведение, призналась в том, что давно уже решила не выходить за него замуж, и добавила, что он, несомненно, заслуживает женщины, которая будет его любить по-настоящему. Разумеется, Престон вел себя как настоящий джентльмен, и объяснение прошло гораздо легче, чем предполагала
Увидев его, Мадлен до того разволновалась и растерялась, что застыла на месте. Она выронила из рук бокал с шампанским. Тот разбился, вино разлилось по ковру, и окружающие повернулись в их сторону. Но к ним уже летел со всех ног официант, знавший, что в таких случаях необходимо как можно быстрее навести порядок.
– Ты пришел! – вырвалось у Мадлен.
– Рэнсом! Я ужасно рад, что вы здесь. – Баррингтон горячо пожал ему руку.
– Спасибо, сэр, – улыбнулся Рэнсом. – Я надеюсь, что, когда мне будет шестьдесят, я буду выглядеть так же превосходно, как и вы. Хотя и понимаю, что это недостижимо.
– Господи, да на тебе галстук! – ахнула Мадлен, разглядывая Рэнсома.
Тот поморщился:
– Пришлось взять напрокат…
– Это заметно, – ответила она.
– Слушай, Мадлен, не будь же таким снобом!
Престон с изумлением следил за их словесной перепалкой.
Отец Мадлен только улыбался. Переводя взгляд с дочери на Рэнсома, он будто невзначай заметил:
– Мне бы очень хотелось, мистер Рэнсом, чтобы вы занялись системой охраны в нашей компании. Теперь я вижу, что могу доверить это только вам.
– А-га, – кивнул Рэнсом, не сводя глаз с Мадлен.
Она же, видя, как блестят его зеленые глаза, понимала: они светятся отнюдь не нежностью. Скорее, наоборот: в них горит приглашение и вызов!
– Конечно, это мы обсудим с вами позднее, – продолжил Теккери Баррингтон. – А пока развлекайтесь, веселитесь… Одним словом, отдыхайте!
– Да, – машинально пробормотала Мадлен, любуясь Рэнсомом. Его волосы выгорели под жарким солнцем Монтедоры. Синяки были уже не такими заметными, однако ссадины и царапины на лбу обращали на себя внимание. Она подумала даже, что следы так и останутся навсегда. Слава Богу, он цел и невредим! Жаль только, что похудел, но ничего не поделаешь – во время пребывания в Монтедоре они скинули довольно приличное количество килограммов. Несмотря на царапины, худобу и галстук, взятый напрокат, Рэнсом показался Мадлен очень красивым.
– Вам удобно будет встретиться со мной на следующей неделе, мистер Рэнсом? – спросил Баррингтон.
– Да, сэр, конечно… – пробормотал Рэнсом, любуясь Мадлен.
Как она хороша! Гораздо красивее, чем он помнил ее по Монтедоре. На ней было красивое вечернее платье, облегающее ее
– Как я понимаю, – обратился к нему Баррингтон, – у вас с Мадлен есть какие-то дела, требующие срочного обсуждения.
У Рэнсома сжалось сердце, когда он увидел следы от царапин на ее нежной коже. Сколько же пришлось пережить ей! Какой опасности она подвергалась! Тут он вспомнил, что собирался сказать ей. И ему снова захотелось чуть ли не задушить ее за все то, что она устроила в Монтедоре, спасая ему жизнь.
– Пойдемте, Престон, – обратился тем временем к «бывшему жениху» Мадлен ее отец. – Мне кажется, нас кто-то разыскивает.
И пока Баррингтон буквально оттаскивал Престона от Мадлен, Рэнсом услышал, как тот сказал старику:
– Но, сэр, не хотите же вы оставить вашу дочь один на один с этим… Посмотрите только на выражение его глаз. Я не уверен…
– Зато я уверен, – успокоил его Баррингтон.
– Он опасен! – не сдавался Престон.
– Не беспокойтесь, моя дочь сумеет с ним сладить, – уверил его отец Мадлен.
– Отставила женишка? – негромко поинтересовался у Мадлен Рэнсом.
Мадлен кивнула:
– Но это не означает, что он перестанет обо мне заботиться.
– Ради Бога, только пусть не сует свой нос куда не следует, – огрызнулся Рэнсом.
– Он и не сует, – спокойно уточнила Мадлен. – Некоторые умеют вести себя как настоящие джентльмены, представь себе.
– Некоторые ведут себя тут как настоящие снобы, – в тон ей проворчал Рэнсом. Однако, решив, по-видимому, что они должны обсудить что-то гораздо более важное, поменял тему разговора: – Ты ничего не хочешь мне сказать?
Мадлен посмотрела на него с изумлением:
– Я?… Ну… хочу.
– Где мы можем спокойно поговорить?
Мадлен облизнула губы:
– Тут есть относительно спокойное место, куда обычно никто не заходит.
Рэнсом решительно взял ее за руку:
– Тогда пойдем.
– Твоя нога не болит?
– Только когда об этом спрашивают все, кому не лень, – раздалось в ответ. Рэнсом тащил ее за собой по залам, полным гостей.
– Но ты же хромаешь!
– Спешу напомнить, что две недели назад меня ранили, – буркнул он себе под нос.
Нет, этот человек мог быть просто невыносимым! Мадлен старалась не замечать изумленных взглядов сестер, когда Рэнсом, ни на кого не обращая внимания, вывел ее из главного зала, в котором проходило торжество. Мадлен никак не могла понять, что же привело Рэнсома в такое отвратительное настроение.
Когда они вышли в холл, где почти никого не было, она наконец осмелилась спросить:
– Как твои дела с Доби Дьюном? Он по-прежнему собирается судиться?