Безумный бог
Шрифт:
– Было решено, что я принесу больше пользы культу, служа в гужевой компании Дала. Жизни Ганиша ничего не угрожало… – Надису бросил взгляд на Жергала, затем продолжил: – какое-то время, а мы с Пандарой поженились. Выдержав приличную паузу, Индрйт приказала мне перерезать Ганишу глотку, но тесть всегда так хорошо со мной обращался, что я вместо этого просто придушил его во сне.
Лживый попытался выдавить улыбочку, полагая, что Келемвар одобрит такое милосердие с его стороны.
Повелитель Смерти снова посмотрел на Жергала:
– Я
«Пусть он договорит. – Жергал сверкнул выпуклыми глазами на Надису. – Расскажи, что произошло после Времени Бедствий».
Надису продолжил, заговорив слишком уверенно для того, кто находился в таком положении.
– После гибели Ваала, когда Кайрик стал богом, я начал поклоняться ему, продолжая убивать для Индрит Шаллы. Затем Янселдара свергла картель Рауншивера и очистила город от мошенников. Индрит решила поместить своего агента в круг друзей этой женщины. Она велела мне прекратить убийства и заняться благотворительностью, и вскоре с моих фургонов кормилась чуть ли не половина городских нищих. Янселдара подружилась с Пандарой и со мной, и мне даже начало нравиться помогать другим.
«Тебе понравилось ощущать себя важной особой, – поправил его Жергал. – Даже Индрит не знала, что ты подмешивал в свою муку опилки».
Надису пожал плечами и продолжил:
– Когда я понял, что Индрит больше не намерена использовать меня как наемного убийцу, мои подношения Кайрику уменьшились и стали не такими частыми, пока однажды я не осознал, что люди, которым я помогаю теперь, гораздо важнее для меня, чем он. Я даже открыл детский приют и ни разу не поживился там ни одним медяком.
Жергал кивнул, подтверждая, что это правда.
– Но напрасно я считал, что можно покинуть Церковь Единственного. Однажды Кайрик явился ко мне…
– В Элверсулте? – Теперь рассказ Надису заинтересовал Келемвара не меньше, чем судебное решение его собственной судьбы. – И как давно это случилось?
– Перед самой моей смертью. – Крыса в зеркале самодовольно оскалилась, ибо Надису почуял интерес Келемвара и вознамерился использовать его к своей выгоде, – Он завладел моим телом. Потом он сказал: «Говорить правду полезно для души». Он заставил меня избить бедняжку Пандару, подробно рассказать, как я убил ее отца, и добавить, что я никогда ее не любил.
«И это последнее заявление было ложью, не так ли?» – презрительно хмыкнул Жергал.
Надису кивнул:
– Пандара – глупая женщина, но ведь она была матерью моих детей. Шли годы, я становился все мягче и, кажется, любил ее все больше, Я бы скорее руки на себя наложил, чем сказал ей, что не люблю.
– Лучше бы ты себя убил, чем ее отца, – сказал Келемвар. – Что Кайрик сделал потом?
– Он покинул меня, – ответил Надису. – Меня подкосила смертельная болезнь, и Янселдара самолично предложила собрать гостей, чтобы провести Ритуал.
– И Адона пригласили возглавить торжество!
– Да. В то мгновение, когда он дотронулся до меня, Кайрик вновь овладел моей душой.
– Какой магией он воспользовался против Адона?
В зеркале хитро сверкнули крысиные глазки Надису.
– Я бы оказал тебе услугу, если бы вспомнил?
– Я предупреждал тебя, чтобы ты не пытался со мной торговаться.
– Тогда какой смысл мне отвечать на твой вопрос? – Голос Надису дрожал от страха, но он взглянул Келемвару прямо в глаза. – Я многого не попрошу, да и то скорее для жены, чем для себя самого.
Келемвар не смог вынести такого нахальства:
– Жергал! Расскажи ты, что случилось дальше!
«Как пожелаете, Повелитель Смерти… Но не хотите ли сначала взглянуть в зеркало?»
Келемвар нахмурился и обернулся, и тогда из его груди вырвался такой крик, что все стервятники Фаэруна разом взмыли в воздух. Его отражение в зеркале было покрыто с ног до головы смолой, виднелись только глаза и огромный изумруд в ременной пряжке. Повелитель Смерти узнал в этом образе мошенника, ведь он достаточно много лет прожил в королевстве Кормир, где по традиции мошенников и плутов мазали смолой.
– Что это? – Келемвар обратился к Жергалу. – Ты недавно сам говорил, что любое деяние бога идеально.
«А вы сказали, что если бы я был прав, то теперь вы не оказались бы последним в длинной череде богов Смерти, – ответил Жергал. – Это ваше собственное деяние. Вы сами создали правила, по которым вершите свой суд, и теперь должны решить, придерживаться вам этих правил или нарушить их».
– Но я должен знать, как умер этот призрак. – Келемвар указал на отражение Надису. – Это необходимо для вынесения решения.
«Да, но нет никакой нужды рассказывать Мистре о том, что вы узнали, – ответил Жергал. – Это было бы, нарушением прав личности Надису, а ведь именно вы объявили, что мертвые заслуживают тайны своих могил. Если вы сейчас передумаете, то исключительно из симпатии к Мистре и ее патриарху».
– А если я соглашусь, чтобы он рассказал Мистре? – робко поинтересовался хитрый Надису.
Келемвар сердито посмотрел на призрака:
– В обмен на снисходительность?
Надису улыбнулся, полагая, что сумел завоевать согласие Келемвара.
– В обмен на чуточку терпимости и обещание сохранить в тайне подоплеку моей жизни. Если моя репутация погибнет, все лучшие дома Элверсулта перестанут принимать Пандару. Она этого не заслуживает… тем более после того, что Кайрик заставил меня наговорить ей.
Келемвар смерил Надису долгим взглядом, а потом изрек:
– Полагаю, убийца и шпион должен обладать такой дерзостью, но здесь она тебе не поможет.
У Надису округлились глаза.
– Тебе безразлична судьба Адона?
– Вовсе нет. Но если я и забуду о своем долге Повелителя Смерти, то не ради тебя. – Келемвар посмотрел на Жергала. – Как умер этот человек?