Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта
Шрифт:
– Прелесть, скажите! Не желаете погладить?
Тетки инстинктивно попятились на край стола, тот угрожающе заскрипел.
– Женя… Женечка! – взмолилась Серафима Федоровна. – Убери, пожалуйста… это!
– Не Женечка, а Евгения Александровна! – четко выговорила Женька. – И кофе вам больше носить не буду. Вы пришли сюда на проверку? Вот и проверяйте: спокойно и основательно. Что не нравится – пишите замечания. А я буду вам возражать. По Закону. Все понятно?
Тетки синхронно закивали. Женька довольно улыбнулась и
– Не бойтесь, маленькие! Все закончилось. Сейчас вас дядя Рома вывезет в лес и отпустит на свободу.
Глава 59. Месяц четвертый и пятый. Война, победа и комплексная терапия
А дальше пошла война не на живот, а на смерть.
Тетки затаили обиду и принялись рыть всерьез, как сорвавшиеся с цепи голодные собаки-ищейки. Цеплялись к каждой букве, к каждой запятой, требовали бесконечных объяснений, доказательств, расшифровок, выборок и прочей подобной мути.
Женька каждый день сидела на работе до ночи: делала ксерокопии, распечатки, аналитические таблицы. Изучала законы, подзаконные акты, официальные толкования и комментарии экспертов, штудировала арбитражную практику.
Воспользовавшись предлогом, окончательно съехала от родителей и перебралась на Сонькину квартиру – оттуда было ближе до работы. Да и настроения не было слышать бесконечные мамины вздохи и туманные намеки на скорое устройство дочкиной судьбы.
Галина и Сонька поддерживали подругу морально и подсовывали шоколадки «для подкормки мозга».
– Я так скоро в двери не пролезу! – укоризненно вздыхала Женька, шурша оберткой. Но в результате наоборот похудела на два килограмма. От нервов.
Про Ромку не забылось. Несмотря на усталость, напряг и хронический недосып. Злость и обида на него прошли, осталась лишь тоска – серая и бесформенная, как слежавшаяся пыль.
На свою страничку в соцсети он не заглядывал уже целых два месяца, и это вызывало у Женьки нарастающую тревогу.
«Неужели трудно показаться! – удрученно думала она. – Просто, чтобы знать - жив-здоров, и все хорошо».
Словно услышав ее мысли, Ромка обновил аватарку. На снимке он был за рулем снегохода в ярко-красной куртке, надвинутой на самые глаза шапке и очках, как у лыжников.
«Красивый парень! – вздыхала Женька, вглядываясь в знакомое лицо. – Но уже не мой».
Глаз Ромкиных за очками рассмотреть не удавалось, но почему-то казалось, что грусть в них только усилилась. И кто поймет эти игры подсознания?
Наконец, устав от придирок проверяющих, Женька написала жалобу в отдел внутренних расследований: почему проверка длится больше месяца – по закону все сроки прошли, и отчего при внеплановом визите проверяют всё и вся.
На следующее утро вызвал директор.
Женька подошла в приемную и села на диванчике,
– Это что уже – Новый год? – изумилась Женька. – Так быстро?!!
И перевела взгляд на календарь на стене.
«Декабрь», - гласила надпись под изображением заснеженного леса.
Красный передвижной квадратик для отмечания даты замер на цифре двадцать четыре.
– Да, неделя осталась, - вздохнула Надя, что-то чиркая в ежедневнике. – Погода совсем не новогодняя, вот оно и не чувствуется.
Женька посмотрела за окно. Ветер гнул голые ветви облетевшего клена, по стеклу барабанил унылый дождь.
– Зима в этом году какая-то неправильная! – обиженно прокомментировала Надя. – Ни снега, ни мороза – один депресняк. Наверное, глобальное потепление виновато.
«И точно – неправильная! – угрюмо согласилась про себя Женька. – Но глобальное потепление здесь совершенно ни при чем».
Наконец, Алексей Павлович пригласил войти.
В его кабинете предновогоднее декорирование тоже присутствовало, но по минимуму: несколько неярких снежинок на оконном стекле, украшенная мишурой семейная фотография на столе – легкие штрихи, не нарушающие рабочую обстановку.
Впрочем, атмосфера в кабинете была совсем нерабочей.
Директор сидел в кресле без пиджака и галстука, на его рубашке было расстегнуто на одну пуговицу больше, чем это дозволялось самыми демократическими офисными правилами.
На столе перед ним стояло блюдо с нарезанным лимоном и початая бутылка коньяка. Вторая точно такая же, но пустая, стыдливо жалась в углу к мусорному ведру.
В креслах напротив восседали те самые грымзы-проверяющие – с довольными раскрасневшимися лицами. Тетки держали в унизанных перстнями пальцах наполненные бокалы.
– О! А вот и наша Евгения! – широко улыбнулся Алексей Павлович. – Присаживайтесь.
И указал Женьке на свободный стул рядом с собой:
– Коньячку?
– Не люблю крепкие напитки, - гордо изогнула она бровь, но к столу села.
– Могу попросить Надюшу принести шампанское! – весело предложил директор.
– Спасибо! Но я за рулем, - мотнула головой Женька.
– Серьезная барышня! – одобрительно осклабилась Виктория Валерьевна. – Высокоморальная и глубокомотивированная личность.
– А умница какая! – закатила глаза Серафима Федоровна. – Нас двоих выдержала и не сломалась.
Женька с трудом сдержала язвительную усмешку и посмотрела на директора.
– Мы тут с дамами обсуждаем мирное решение вопроса! – понял он немой вопрос. – Так сказать, дипломатическими методами. Договорились, что Валерия Викторовна и Феодора Серафимовна…