Безумный мир

Рассел Эрик Фрэнк

– Встретиться-то мы можем. Только надо ли? – Я хотел задать вам один очень важный вопрос.

– Неужели! Так быстро! – Она взглянула на него в притворном изумлении.

Он продолжал срывающимся голосом:

– Если у меня не окажется возможности задать его при встрече, я вынужден буду спросить прямо сейчас!

В ответ Клэр чуть опустила глаза. Красиво играет, подумал Армстронг, медленно наливаясь краской.

– Кто-нибудь побывал у вас? Кто-нибудь рылся в ваших бумагах? – проскрежетал он сквозь зубы.

Она озадаченно взглянула на него:

– Откуда

вы узнали?

– Значит, кто-то был! – мрачно заметил он. Но про себя порадовался – само небо посылало ему отличную возможность сблизиться с ней. – Клэр, если вы хотите узнать подробности, это должно обсуждаться за чашкой чая, а не по телефону.

– Это ультиматум?

– Да.

– Браво! – заключила она. – Ладно, я сдаюсь. Сегодня?

Армстронг истово закивал и подумал, что ведет себя совсем по-детски; впрочем, его это не смутило. Ее улыбка была искренней.

– На том же месте в тот же час?

– Приходите пораньше!

Он проследил, как растаяло на экране ее изображение, потом вдруг пнул диванную подушку ногой, несколько раз хлопнул в ладоши, пару раз проорал во все горло:

– Здорово! Здорово! Здорово! – И, успокоившись, отправился бриться.

Клэр явилась минута в минуту – в превосходно сшитом костюме и маленькой фетровой шляпке.

– Ну, – сказала она, когда они сели за столик, – как вы собираетесь посвятить меня в эту тайну?

Он сидел сцепив руки и напряженно глядел на нее. Молчаливое созерцание продолжалось довольно долго, и спустя какое-то время она усмехнулась, достала пудреницу, изучила себя в зеркальце, но обнаружить пятнышко на носу не удалось. Убрав пудреницу, Клэр наклонилась вперед и легонько ударила его по руке:

– Проснитесь! Я задала вам вопрос!

Покачав головой, Армстронг проникновенно произнес:

– Воображение! Красота! Ум! Ах, черт возьми!

– В чем дело?

– Ни в чем. Скажите мне, почему вы так совершенны?

– Наверное, потому, что вы не носите очки, – усмехнулась Клэр. – Кроме того, уж не хотите ли вы меня обольстить?

– Боже сохрани! – горячо сказал Армстронг. – Хотя…

Она снова ударила его по руке, на этот раз сильнее.

– Хватит на меня смотреть, вы не в зоопарке? Возьмите себя в руки и рассказывайте об этих мародерах.

Обидевшись, Армстронг открыл было рот, чтобы дать достойный ответ, но в последний момент передумал и произнес:

– Ладно. Слушайте. Мою берлогу прочесали граблями три или четыре дня назад. То же самое сотворили с моей лабораторией в Хартфорде. Что они искали – для меня загадка, и она не дает мне покоя. – Он внимательно посмотрел на нее. Сейчас нельзя ошибиться. Иначе можно угробить все дело. – Так как это произошло вскоре после нашей последней беседы, я задумался – нет ли здесь какой-либо связи. Иначе говоря, нас могли заподозрить в обмене какой-то информацией – тогда вы тоже должны были стать жертвой.

– Ясно. – Она была озадачена. – Чем же таким интересным мы могли обменяться?

– Наверное, тем, что искали в вашем доме, – подчеркнул Армстронг.

Клэр

не обиделась, лицо ее стало еще серьезнее.

– Кто-то проник в дом вчера, перерыл все мои бумаги, перевернул вверх дном содержимое стола и библиотеки, но ничего не взял.

– Вы уверены, что не упустили какую-нибудь мелочь?

– Вполне.

– Может быть, что-то из архива вашего брата?..

– Оттуда тоже. – В ее взгляде появилась усмешка. – Что особенного могло быть в бумагах Боба?

– Я знаю, что он работал с правительственным заказом высшей степени секретности.

– Кто вам это сказал?

– ФБР.

Трудно было судить, попал ли удар в цель. Клэр прекрасно владела собой и восприняла эту информацию спокойно. Казалось, она просто задумалась над ответом.

– Боба привлекали к какому-то космическому проекту. Это я знаю точно. Но в бумагах ничего подобного нет. Единственное исключение – та статья, в которой он объяснял свою теорию слоев. Очевидно, он не вел записей на эту тему и передавал материалы прямо правительству, уничтожая черновики. Боб всегда был очень методичен и чрезмерно осторожен.

– Так и должно быть, если человек связан с секретной работой, – одобрительно сказал Армстронг.

– Насколько мне известно, сейчас готовится старт корабля под номером восемнадцать, – продолжала Клэр, – Боб наверняка занимался именно этим проектом. Я думаю, корабль будет совершенно новой, особой конструкции, основанной на последних разработках…

– Номер восемнадцать, можно сказать, уже почти при смерти, – возразил Армстронг и, внезапно решившись, принялся подробно описывать свой недавний визит в Нью-Мехико, спарринг-матч с Фазергилом и то, что узнал от Куина. – Не знаю, что подумаете вы, – заключил он, – но мне кажется, что такие задержки неспроста. Корабль как будто задерживают изо всех сил, заботясь только об одном – чтобы это не слишком бросалось в глаза.

Клэр задумалась, ее глаза вдруг стали серьезными. Наконец она сказала:

– Возникает любопытный парадокс. Корабль финансируется правительством, и большинство препятствий кажутся инспирированными опять же правительством. – Правительство строит этот корабль и само же тянет с окончанием работ. Возможно, в игре участвует кто-то еще, и это усложняет ситуацию, но давайте пока сконцентрируемся только на правительственном аспекте. Почему власти тянут с постройкой корабля?

– Конечно, не потому, что у них нет на это денег. Спросите что-нибудь полегче!

– Мы должны ответить на этот вопрос. Потому что под кажущимися противоречиями всегда кроется логика.

– Единственное, что приходит на ум, – строительство корабля могут тормозить, когда появляется альтернатива уже созданным разработкам. Но зачем они ломают уже построенное, если можно заранее спланировать сроки монтажа под окончание испытаний каждого конкретного устройства? Я знаю, что бюрократы – не люди, но не настолько же!

Она неодобрительно сморщила носик.

– По-моему, слишком уж просто. Вы сами-то верите в это?