Безумный рейс
Шрифт:
Несмотря на малый размер и обманчивую хрупкость транспорта, посадка оказалась мягкой и прошла без затруднений. Место выбрали, исходя из карт, составленных участниками удачных экспедиций. Поэтому ничего удивительного не было в том, что и до поселения оказалось недалеко. Первый нубиец сам вышел нам навстречу, наверняка привлечённый гулом и зрелищным видом спускавшихся с небес шаттлов.
Он был очень похож на человека. Две руки, две ноги, и даже глаз всего лишь две штуки. Рост и комплекция тоже близки к человеческим. Правда, у него совсем не росли брови, несмотря на то, что имелись надбровные дуги, и уши были покрупнее. Подобные штрихи делают внешность довольно-таки специфической, но если вы хотя бы изредка совершаете космические путешествия и сталкивались по ходу дела с освеномами, миенгами или, к примеру, йелонди, то к виду нубийцев привыкнете моментально.
– Рад вас приветствовать на нашей земле. – Инопланетянин вычертил указательным пальцем невидимую линию чуть выше глаз, как раз там, где могли бы располагаться отсутствующие брови. – Наш народ всегда рад пришельцам. Тьекрдо, к вашим услугам.
Разумеется, всё это было сказано не по-новоземски. Из уст нубийца лилась череда ничего не значащих для меня звуков, из которых «Тьекрдо» было далеко не самым сложным сочетанием. Но Иолетрия хорошо подготовилась к встрече. У неё на поясе сидел лингуан – робот-переводчик, внешне напоминающий ящерицу и, главное, чрезвычайно похожий на живое существо по повадкам. При виде его во мне неизменно просыпался профессиональный интерес, и всякий раз приходилось напоминать себе, что «зверь» сделан из металла, подключается к плантернету, скачивает информацию с компьютеров и даже имеет собственный небольшой экран, расположенный на спине под прочной крышкой. В данный момент она была распахнута, и дуэллийка краем глаза следила за сменяющими друг друга строками.
Сама я текст не видела, но в этом не было необходимости, поскольку лингуан говорил, обеспечивая нам звуковой перевод. Говорил хорошо, живо и с естественными для человека интонациями. Насколько я успела понять, в его памяти хранилась информация по невероятному количеству языков, причём программы постоянно обновлялись, стоило лингвистам выявить новые правила какой-нибудь инопланетной речи или дополнить имеющиеся словари. Поэтому всё, что было известно Союзу Гуманоидов о нубийском, знал и «питомец» Иолетрии.
– Мы тоже рады встрече. – Капитан выступил вперёд и ответил на приветственный жест аборигена по-своему: прикоснулся правой рукой к левому плечу. – Мы – гости на этой планете и прибыли с добрыми намерениями. Я – Рейер Макнэлл с Новой Земли, а это члены моего экипажа.
Лингуан и теперь принялся переводить, на сей раз на местное наречие. Невообразимые сочетания звуков произносил идеально. Всякий раз тянуло спросить, как ему это удаётся, и снова я напоминала себе, что речь идёт о компьютере, который создан именно с такой целью. Правда, после слова «Земля», прозвучавшего знакомо, хотя и с небольшим акцентом, он прервался и обратился к капитану:
– В их языке нет слова «экипаж». Предлагаю заменить на «друзья», «спутники» или «соотечественники».
– «Спутники», - определился Макнэлл, продолжая смотреть на Тьекрдо с дружелюбием дипломата.
Лингуан заговорил снова. Когда он закончил, нубиец на пару мгновений сцепил пальцы рук, жест, тоже, по-видимому, призванный что-то означать. Иолетрия уже делала пометки в карманном электроблокноте.
– У вас маленькие железные птицы, - заметил наш новый знакомый, и лингуан дополнил перевод собственным уточнением: - По-видимому, так нубийцы называют космические корабли.
Это и вправду представлялось логичным: технологическая революция на этой планете пока не произошла, и, следовательно, такое понятие, как «звездолёт» до прибытия первой экспедиции здесь просто не существовало.
Я инстинктивно обернулась, чтобы бросить взгляд на припаркованные позади шаттлы. Что ж, по сравнению с полноценными звездолётами они действительно были небольшими.
– На таких удобно летать, - ответил Макнэлл, благоразумно не вдаваясь в подробности.
– Понимаю. Маленький, не громоздкий, - согласился Тьекрдо. – Но места мало, а людей много.
Как ни странно, одно из произнесённых им слов я поняла без перевода, точнее, почти поняла. Сочетание «ре челодевек» прозвучало достаточно отчётливо.
– «Челодевек» - это «человек»? – шёпотом уточнила я у Иолетрии.
Та оторвала взгляд от блокнота.
– Не совсем. «Человек» по-нубийски так и будет «человек», они взяли это слово из новоземского. А «де» - это инфикс. Как суффикс, только добавляется не в конце слова, а в середине. Означает множественное число. «Челодевек» - значит «люди».
Я кивнула в благодарность за объяснение, но тут вспомнила, что не задала ещё один вопрос.
– А «ре»? Это что-то вроде артикля?
– Так называемое «счётное слово», классификатор, - мотнула головой Иолетрия. – Используется после числительных, в данном случае – из-за слова «много». Но точная его функция пока неизвестна.
Из этого объяснения я мало что поняла, но решила, что слова «неизвестна» вполне достаточно, и решила больше не морочить специалисту голову.
– Мы прилетели по важному делу. – Макнэлл, похоже, счёл замечание нубийца хорошим поводом перейти к главному. – Несколько месяцев назад… - Мы знаем их систему исчисления времени? – перебил он сам себя, обращаясь к лингуану.
Иолетрия покачала головой, а аппарат-переводчик, солидарный с её реакцией, произнёс:
– Нет. Система пока не была расшифрована.
– В таком случае давай скажем так… Некоторое время назад большая железная птица прилетела на эту землю. В ней прибыло семь человек. Никто из них не вернулся домой.
В непонятной речи вновь прозвучало уже знакомое сочетание «ре челодевек». «Люди, - мысленно перевела я для себя, - а «ре», наверное, потому, что использовалось число «семь»».
– Вам ничего неизвестно об этих людях или о том, где может быть та железная птица?
На этот раз слову «челодевек» не предшествовало «ре», видимо, оттого, что людей не считали.
Невзирая на видовые различия, нечто в мимике нубийца было похоже на нашу. Во всяком случае, Тьекрдо ещё не начал говорить, а я уже практически не сомневалась: он понимает, о чём идёт речь, и по меньшей мере догадывается, где следует искать звездолёт. Последующие слова подтвердили мои предположения: