Безумный сфинкс. Прятки без правил
Шрифт:
Я отшатнулась так резко, что чуть не свалилась с кровати.
Ах, гад! И я еще надеялась, что мы найдем общий язык? Ага, щас! Как я могла забыть, что он больной на всю голову? Но нет, каждый раз пытаюсь увидеть в нем что-то нормальное, хорошее. И огребаю потом за это. Чую, в беге по граблям я бы заняла почетное первое место.
Я обожгла ненавистного мужчину злым взглядом и, до боли сжав кулаки, процедила:
– И долго мне… развлекать тебя?
– Давай посчитаем. – Он совершенно не обратил внимания, что я похожа на закипающий чайник. – Три тура позади, умница моя. – Мне досталась очаровательная
И мой гнев ушел, как и не было. Первый раз Сфинкс назвал какие-то рамки. А ведь мне уже начало казаться, что так и придется веками бегать, пытаясь отыскать этого зеленоглазого оборотня.
– Обещаешь? – вырвалось помимо воли.
– Обещаю, – негромко рассмеялся он и сгреб карты с покрывала. – Ну что, еще партейку? Должен же я отыграться!
И, быстро потасовав колоду, шустренько так раздал.
Вскоре игра опять настолько увлекла меня, что я и думать забыла о неприятном инциденте. Сфинкс вел себя нормально, хохмил и был заправским рубахой-парнем. Я подкалывала его и даже не думала вспоминать, что передо мной вообще-то сидит могущественное и безумное существо. Мне просто было хорошо. Не так, конечно, как когда мы летали над крышами, но тоже вполне ничего.
Игра шла с переменным успехом, я то выигрывала несколько партий, то проигрывалась в пух и прах. Желания, которые мы загадывали, были простыми и ржачными. Ничего пошлого или опасного – даже удивительно, как Сфинкс удержался. Впрочем… Одно желание было на грани. Мне было предложено прочитать вслух отрывок из книжки. Эротический. С серьезным лицом. Сначала я, полная негодования – мы же договаривались! – не поняла последнего уточнения. Но когда открыла тоненькую книженцию, осознала, в чем подвох. Вы когда-нибудь читали без улыбки о нефритовых жезлах и прочих пещерах божественного лотоса? Лично я всегда хохотала как сумасшедшая. К тому же сама сцена оказалась… ну нелепой, что ли? Так что прочитать этот пафосный и наполненный несуразицами отрывок с серьезным лицом было еще той задачей. С которой, как мне показалось, я худо-бедно справилась. Пока Сфинкс, всхлипывая от хохота, не показал мне… э-э-э… можно сказать, видео сего художественного чтения. М-да, как я гримасничала, чтобы не рассмеяться, – это надо было видеть. Так что вскоре я тоже вытирала слезы от дикого смеха.
Эх, если бы он всегда был таким, как тогда. Добрым, веселым, открытым. Но, как говорится, мечты-мечты…
– Куда там ты мне хотела третью шестерку прилепить? – весело заявил этот рыжий прохвост, выиграв очередную партию.
Я озадаченно осмотрела веер карт в своих руках и четыре шестерки на покрывале. Однако как он меня!
– Лепи! – решительно произнесла я и откинула челку.
Он расхохотался и погрозил мне пальцем:
– Алиска, не шали!
– Даже не начинала, – открыто улыбнулась я и, бросив собранных полколоды на кровать, небрежно махнула рукой: – Загадывай.
– На-до-е-ло! – раздельно произнес Сфинкс и улегся на спину. – Это была последняя партия.
– Но желание ты выиграл. – Не то чтобы я так сильно жаждала расплачиваться, но это как раз тот случай, когда не знаешь, каким боком это
– М-да? – Рыжий кошмар озадаченно свел брови к переносице. – Что бы такого напоследок загадать… О! – Он резко поднялся и улыбнулся настолько хищно и предвкушающе, что с меня слетела вся веселость. – Потанцуй со мной, Али-и-иса.
Я тяжело сглотнула комок в горле и едва сдержалась, чтобы не побиться головой об стенку.
Мама. Вот тебе и расслабилась одна! Сейчас огребу… мало не покажется.
– Я не умею танцевать ваши танцы, – нашла я хиленькую, но все же отмазку.
– Ерунда, – предсказуемо отмахнулся весьма довольный Сфинкс. – Просто покружимся, как у вас на танцполах двигаются.
Еще хуже. Танцевать, тесно прижавшись… Вдыхать крышесносный для меня запах солнца и ветра… Полный капец моей сдержанности будет!
– Алиса, Алиса. – Рыжий искуситель улыбнулся кончиками губ. – Что ты опять сжалась, будто я что-то неприличное предложил?
– А что – нет? – Я не смогла сдержать ядовитого шипения.
Он изумленно вскинул брови, а затем, откинув назад упавшие на лицо пряди, подался вперед:
– Я же не предлагаю тебе станцевать танго или бачату. Не дергайся, от нескольких поцелуев, если они будут, еще никто не умирал.
Как-то меня не успокоило. Ни упоминание поцелуев, ни то, что их может не быть. Зная этого зеленоглазого гада – будут. А помня… последние события – поцелуи бывают разными. Очень. А фантазия всемогущего психа – воистину безграничная.
Видимо, мои мысли можно было без труда считать по лицу, потому что Сфинкс понимающе усмехнулся и, легонько проведя подушечками пальцев по моей щеке, шепнул:
– Ах, Алиса, почему же ты меня так боишься? Неужели тебе так не нравятся наши невинные шалости?
Мои глаза чуть на лоб не полезли. Офонареть, какие невинные! Стоит лишь вспомнить то, чем закончился последний тур игры. О-о-ох, лучше бы не вспоминала! Сразу щекам стало жарко, и губы пересохли…
– Не трусь, милая, тебе понравится, – промурлыкал искуситель свою любимую фразу и, скатившись с кровати, поднялся и невозмутимо протянул мне руку.
Я шумно вздохнула и опасливо вложила в его узкую ладонь свою. Надеюсь, что мы действительно ограничимся танцами. А если нет – то в принципе чем-либо ограничимся.
Мне показалось, что зеленые глаза напротив вспыхнули торжеством. Может, и не показалось – кто ж этого Сфинкса знает? Он несильно дернул меня на себя, и мои ноги ступили… на паркет. А вокруг щиколоток на миг обвилась мягкая ткань вечернего платья. От полного офигевания не удержала равновесия на непривычно высоких каблуках и влетела в объятия этого шустрого соблазнителя. Какого… черта?!
Решительно отстранилась. Так, что со мной сделал этот всемогущий псих?! Надо осмотреться…
– Понимаю. – Сфинкс взял меня за плечи и резко повернул к… зеркалу, а сам остался за моей спиной. – Какой девушке не хочется посмотреть на себя в новом платье?
И только теперь я осознала, что привычный уже интерьер самой обычной комнаты пропал. Перекресток, подчиняясь желанию своего стража, превратил помещение в бальный зал. Высокий потолок, с которого свисала огромная хрустальная люстра, на всех стенах – зеркала. И двое… Нет, это же не можем быть мы!