Безупречный план
Шрифт:
— Ну и в случае новой женитьбы и рождения ребенка ты теряешь две трети Легатовского состояния. Я права?
— Совершенно верно, — кивнул он. — Но учитывая, что я сам пашу как лошадь и первоначальный капитал сложился еще в девяностые, и там есть доля моего родного отца, то простое деление на троих меня не устраивает.
— А отцовскую долю ты никак подтвердить не сможешь? — глянула она на него с сомнением. — Наверное, в то время все решалось по понятиям?
— Ага, — пробурчал он. — Поэтому исполнение договоренностей выгодно для нас обоих. Если я потеряю две трети, то ты — все, понимаешь?
Настя
— Придется смотреть на тебя с любовью.
— Правильная политика, — серьезно согласился Кайман и, внезапно оказавшись совсем близко, накрыл ее губы своими. Настя не сопротивлялась. Наоборот, властный и настойчивый поцелуй заставил ее унестись в заоблачные дали, где океан и шторки на окнах как паруса. Она обняла Егора за шею и перестала думать. Просто плыла, полагаясь на чувства, совершенно отключив разум. И стыд.
В ВИП-зону клуба они попали на полчаса позже. И каждому из приглашенных Егором друзей становилось все ясно и понятно, стоило только глянуть на раскрасневшуюся девчонку, чинно вышагивающую рядом с Кайманом, и перевести взгляд на самого Егора. Довольного и на редкость спокойного.
— Вы там трахались, что ли? — захохотал Котиков, смутив Настю. — Мы тут заждались вас, друзья!
— Только целовались, — недовольно пробурчал Егор, усаживая Настю на низкий черный диванчик и плюхаясь рядом.
— Ну что, народ, — усмехнулся он, воззрившись на друзей, занявших четыре столика, соединенных в одну поляну. — Пьем, курим, пару танцев? — хохотнул Кайман и осведомился деловито: — Я так полагаю, что вы уже все заказали?
— На вас тоже, — отмахнулся Андрей Котиков. — Тебе — джин с тоником, а Настеньке — мохито. Все верно?
— Ты идеальный друг, — рассмеялся Кайман. И Настя могла поспорить с кем угодно, именно сейчас она видела совершенно другого человека. Красивого, классного, незнакомого.
Настя чувствовала, как по позвоночнику скользит ладонь Егора. Широкая и горячая. Как пальцы незаметными движениями перебирают позвонки и бегут дальше. Ей казалось, что еще чуть-чуть, и она свалится под стол или, наклонившись к Кайману начнет умолять…
— А здесь танцуют? — невинно поинтересовалась она, желая оказаться чуть дальше от Егора, хотя бы на расстоянии вытянутой руки. Настя покосилась вниз, где в общем зале народ выплясывал под свежий хит. — Или тут секта? — полюбопытствовала лукаво.
— Конечно, любовь моя, — громко прошептал Кайман, так, чтобы все слышали. — Сейчас организуем танцпол и медляк.
Он потянулся к переговорному устройству, стоявшему на столе без надобности, и весело заявил в трубку:
— Буба, это Кайман. Поставь какой-нибудь романтик для меня и моей невесты.
— Ща, Кайман, — радостно проревела трубка. — Поздравляю тебя и …
— Настю, — пробурчал Егор.
Через пять минут музыка стихла, и великий диджей Буба проорал на весь клуб:
— А сейчас для моего лучшего друга и его замечательной невесты прозвучит песня незабвенной Уитни Хьюстон «I Will Always Love You». Кайман, Настя, всяческих вам благ, и пусть ваша любовь пребудет с вами вечно! Для всех влюбленных в этом зале! Я буду любить тебя всегда!
Прожектор прошелся по ВИП-зоне, выхватывая лица гостей, и всего лишь на пару секунд замер на сегодняшних виновниках торжества.
— Идиот, —
— Чувствую себя звездой, — прошептала ему на ухо Настя. — Столько внимания…
— А ты и есть звезда. Теперь тебя долго обсуждать будут.
— Почему? — изумилась Настя. — У меня что, две головы?
— Одна, — хмыкнул Егор и уже собрался добавить, что и та для шляпы, но смолчал. Настя Тарасова оказалась далеко не дура. Разговор на парковке даже немного удивил Легатова. — Ты заполучила меня в мужья. А это еще никому не удавалось!
— Великий и всемогущий Кайман осчастливил бедную девушку из социальных низов, — пробормотала она с усмешкой.
— Маленькая ехидна, — пророкотал Егор и закрыл ей рот нетерпеливым поцелуем. Сквозь опущенные веки Настя почувствовала луч прожектора и уже понадеялась, что Егор выпустит ее из объятий и прекратит целовать прилюдно. Но Кайман резко вскинул вверх руку, словно давая понять, чтобы луч в его сторону больше не направляли.
Олег Курбатов, сидевший в общем зале у барной стойки, спокойно наблюдал это шоу.
«Поцелуй ее напоследок, Егор, — хмыкнул он про себя, — больше не свидитесь. Никогда. Только и останется тебе помнить, как целовал мою девушку у всех на глазах. Запоминай вкус ее губ, запах кожи и маленькие ладошки на своих плечах. Скоро расстанетесь».
Он покосился на сотовый, куда в эту секунду пришло сообщение от сторожа:
«Жду около входа в клуб».
Оставалось только выбрать момент, когда Кайман ослабит внимание и Настенька сама пойдет в туалет или в гардероб, а может, если повезет, то и на свежий воздух. Курбатов неотрывно следил за лестницей, ведущей наверх, в ВИП-зону. Но подняться туда незамеченным мимо двух амбалов-охранников не получилось бы. Зато ватерклозет по странному стечению обстоятельств находился отдельно. На первом этаже, рядом с туалетами для простых смертных.
«Россия», — поморщился про себя Олег и чуть не пропустил момент, когда Настенька, тоненькая и прекрасная, отправилась вниз с какой-то силиконовой куклой с белыми патлами и в джинсовом комбезе.
«Лошадь, блин, — мысленно выругался Курбатов. — Седло дома забыла?»
Он заметил дверь, где скрылись хихикая девицы, и, подобравшись поближе, принялся ждать. Тонкий и острый нож из сверхпрочного пластика будоражил воображение. Если кто вступится за Настю, в живых вряд ли останется. Олег на миг вспомнил о венецианских стеклянных ножах. Такой в спину воткнешь, рукоятку отломишь — и все. Жертве уже ничто не поможет, и кровь не хлещет. Да и саму рану попробуй найди быстро! Идеальное оружие. А самое главное, его пропустит любой металлодетектор.
«Кайману бы преподнести такой подарок из Венеции. Хорошо бы прошел меж ребер», — криво усмехнулся про себя Курбатов и, заметив в распахнутой двери ВИП-уборной Настю, ринулся к ней.
— Минуточку, — оттолкнула его какая-то нахальная брюнетка и угрожающе глянула сверху. Каблуки плюс рост выше среднего, и в итоге Олежка оказался ей по плечо и даже растерялся от неожиданности.
— Ты, сука! — кинулась она к Насте. — Да как ты смела моего Егора увести! Да я тебе… — и замахнулась сумкой.