Безупречный враг. Дилогия
Шрифт:
Конь переступил ногами, земля покачнулась, провалилась куда-то и снова вернулась. Элиис счастливо взвизгнула, намотала гриву на кулак и впилась в одеяние араави.
— Поедем быстро, — предупредил тот.
— Хорошо, — обрадовалась Элиис.
Уверенная и надежная рука Граата обняла за плечи, сберегая от опасности падения. Его ноги сжали бока коня — и белый рванул вперед, словно собирался взлететь. Прыжок получился длинным. От взмывающего, летящего движения горло перехватило горячим восторгом, смешанным с холодком ужаса, сбегающим по спине. Новый прыжок, и еще.
Элиис раскинула руки и засмеялась. Лететь оказалось не
Туман в полете показался плотным, запахи спрессовались, воздух стал подобен ткани, влажной мягкой ткани, гладящей кожу. Стук ног коняки — звать его конем сразу не получилось, привычка сильнее понимания — отмерял рывки его движения. Элиис быстро освоилась и совсем перестала бояться. Втайне от самой себя она твердо верила: сушеная акула держит ее бережно и крепко, так что уж всяко не отпустит руки, а значит, падения не случится. Этого хитрющего араави даже сирены боятся.
Эраи откинулся назад, и конь пошел медленнее. Руки Граата вложили в ладони Элиис два ремня.
— Это поводья, — малопонятно пояснил араави. — Правый повод на себя — и Коор пойдет вправо. Левый потянешь — отклонится влево. Все просто. Управляй.
— Сама? — восхитилась Элиис.
— Конечно, — весело отозвался араави. — Ты же ничего не боишься. Коор таких уважает.
— А откуда на нашем острове коняка? — спросила Элиис, усердно натягивая правый повод.
— Это мой конь. Я ведь все-таки перламутровый араави, весьма важный жрец, — серьезно пояснил Граат. — Коор уже не молод. Ему на год больше, чем тебе. Скоро мне привезут нового. Не думаю, что он будет так же хорош. С этим мы друзья. Но я мог бы поселить Коора в твоей крепости, чтобы он прожил спокойную и долгую старость. В столичной крепости сирина есть удобные луга, ему там будет хорошо. Лучше, чем в замке сирен.
— В каком еще замке? — заподозрила неладное Элиис.
— Если ты не примешь коня в подарок, его придется отдать молодым сиренам как учебного. Там, в общем-то, неплохо, полный уход и корма вдоволь. Но сирены — они такие… Порой мстят за обиды своим ядовитым голосом.
— Ты решил меня хитро подкупить, — догадалась Элиис.
— Да, я долго выбирал годное для торга условие, — не стал спорить Граат.
— Ловко, — задумалась Элиис, глядя волосы на шее коня. — А почему он лохматый и белый? Седой?
— Кони бывают разных цветов, которые называют мастями. Белые действительно седые. Но не от старости, просто такими их создала богиня. Коор седой уже восемь лет. А лохматый… Это называется грива. Ее надо расчесывать и еще ее можно заплетать в косички, украшать лентами. Или даже жемчугом. Я научу тебя, выделю ленты и жемчуг.
— Ты слишком уж хитрый, — запереживала Элиис, не имея сил отпустить гриву и не в состоянии даже в мыслях расстаться с конякой. — Тебе трудно возражать.
— Надеюсь… Вот мы и приехали, — отметил Граат. — Это ребро горы, с него видно очень далеко во все стороны. Древний канон храма строго запрещает сиринам смотреть на море. Но отсюда, издали, я разрешаю. Только не говори коралловому владыке о моем самоуправстве, он очень рассердится.
— Не скажу. К тому же ничего не видно.
— Рассвет близок, не спеши. Смотри туда, в туман. Ты же сирин. Ты должна сердцем ощутить дыхание глубин. Если сладишь —
Элиис кивнула и стала сосредоточенно смотреть. От усердия хотелось прикусить губу. Правда, Юго утверждал, что это плохая привычка: нельзя так явно выдавать свои сомнения. Море всегда было его мечтой, желанной и прекрасной. «Оно синее, — повторял Юго. — Оно дышит свежестью и брызги его соленые, белые и пушистые. Иногда море гладкое, как вода в бочке. А порой бешеное, вздымающее волны в рост родных гор». Много слов и, увы, все сказанное — одни лишь пустые слова, перенятые из чужих разговоров. Что таится за ними?
Элиис смотрела в туман, и взгляд увязал в его серости. Намокал, тяжелел, сползал вниз, стекал каплями, вливался в нечто огромное. Необъятное!
Девочка охнула и подалась вперед, плотнее сжав прядь конской гривы. Туман послушно скатался, как стриженная шерсть, сдутая со скользкой циновки. Океан оказался темной массой покоя без края и границы. Вдали — розовый с прозеленью, светящийся изнутри. Вблизи — сизо-серый, взблескивающий голубизной. Он дышал и гладил побережье мелкими волнами. Спокойный, сонный, благодушный. Элиис улыбнулась и даже подмигнула ему, как другу.
— Юго к тебе придет, слышишь? — шепнула она. — Я знаю. Ты уж не обижай его и береги лодку моего друга.
— Прощайся с морем. Нам пора, — неохотно и даже как-то виновато поторопил араави. — Но я рад, что нарушил правила. Прежде я сам ни разу не ощущал океан так. Спасибо, божественная.
— Не могу понять тебя, — призналась Элиис. — То ли шутишь, то ли обижаешь.
— Ни то и ни другое. Я удручающе серьезен, — вздохнул Граат. — Всегда был таким. Я сушеная акула.
— Расстроился? Могу больше не называть так.
— Нет. Просто это — правда. Я так давно и усердно иду к цели, что перестал понимать мир вне храма. Я тебе благодарен за возможность увидеть океан не как вместилище силы, обитель богини или безопасный заслон от войны, готовой нахлынуть на Древо с севера. В твоих глазах безбрежность вод — живое и прекрасное существо.
— Война с севера? — удивилась Элиис, деловито перетягивая повод с расшалившимся Коором. — Коняка, не спорь. Нам пора назад. Поворачивай же, туда вон, ну… Давай вот так, потихоньку. Хорошая коняка. Беленькая…
— Надо же, он не спорит, — улыбнулся Граат. — Почему тебя удивили мои слова про север?
— Юго сказал: там нет газура и там живут иначе. Туда можно сбежать и стать свободной.
— Газура на севере нет, — согласился араави. — Правители называются иначе. Князья, короли. Но в остальном они похожи на наше многогранное и прихотливое великолепие: очень хотят заполучить весь жемчуг океана.
Араави нахмурился, возвращаясь к привычному сухому спокойствию. Ему ли не знать про угрозу с севера! Пока коралловое Древо век за веком упрямо хранит все свои многочисленные каноны и традиции, пока храм и дворец равно сторонятся малейших нововведений, большой мир вокруг непрерывно и неустанно меняется. Короли и князья правят многочисленными народами и жадно ищут пространства для развития. Их земли велики, это ведь материк, а не группа малых островов. Флот севера силен. Кто-то должен обновить коралловое Древо и защитить его, показать чужакам, что здесь не стоит искать легкой поживы. А как не искать, если одна только цена жемчуга на севере в десятки раз отличается от обычной для островов?