Безупречный враг. Дилогия
Шрифт:
— Спасибо, веди.
Риоми пошла за сиреной, не смея думать о страшном. Возле выхода из внутреннего круга она остановилась, дождалась двоих стражей. Сирена пропустила Риоми вперед и пошла следом, внимательно изучая коридоры. Если здесь укрылись чужие, она успеет поднять шум.
Но сирена и не собиралась этого делать. В ближайшем пустом коридоре, не наблюдаемом с балконов, она же и воткнула в руку Риоми иголку с сонным ядом, усадила сирина на скамью и остановилась, прикрыв глаза и переводя дух. Все пока идет хорошо и легко. Стражи по-прежнему спокойны. Им велено охранять сирина — они охраняют. Просто сирин устала и присела отдохнуть.
Человек в одеянии служителя внутреннего круга бесшумно
— Араави приказывает вам: служите верно и ни о чем не вспоминайте. Это тайна храма. Поняли меня?
— Да, о сиятельность, — тихо молвили оба.
— Стойте и ждите. Сирин должна помолиться.
Человек в ярких синих одеждах поднял Риоми на руки и скрылся в нише. Почти сразу оттуда вышла… Риоми. Молоденькая сирена усмехнулась — весьма искусно созданное сходство! Конечно, глаза не голубые, а волосы грубо и не особенно опрятно завиты на горячих палочках, но мелочи пока что неважны. Поддельная Риоми станет смотреть в пол, ей так велено. Пройдет неразоблаченной. К тому же танцовщица, походка гибкая, совсем как у сирина. Кутается в шарф — нездоровится ей. Хорошая кукла.
— Араави приказывает вам: служите верно и ни о чем не вспоминайте. Это тайна храма. Поняли меня? — монотонно повторил незнакомец.
— Да, о сиятельность, — тихо шепнули стражи.
Сирена проводила куклу и вернулась во внешний предел. Сквозь зубы выдохнула: пока ей исключительно везет, даже трудно поверить! Конечно, во второй раз она шла другим коридором. Зато на руках настоящее прошение на посещение города. И разрешительная печать тоже настоящая, глупый безродный мальчишка-хранитель готов потакать таори, на что-то надеясь… Впрочем, и письмо о тяжелом состоянии матери и недуге сестры, которой для передвижения необходимы носилки, — тоже подлинное. Ей самым искренним образом посочувствовали и дозволили пригнать к причалу лодку, большую и торжественную, с гербом рода.
— Как просто… — презрительно бросил ожидающий сирену человек в синих одеждах внутреннего круга. Он сидел рядом с Риоми в нише для молитв. — Фиэ, ты хорошо проделала свою часть работы. Газур будет доволен. Вот его шарф в подтверждение милости.
— Благодарю. С моей семьи будет снята опала?
— Теперь — да.
— Это… это счастье для нас всех, я так рада, что его великолепие обрел прежнюю твердую веру в наш род. Я готова покинуть храм и служить дворцу.
Самая богатая женщина острова Итооза, щедро одаренная каплей божьей сирена, служила газуру и не лгала Риоми. Фиэ твердо знала, что недавно повелитель не смог похитить энэи Элиис. Теперь газур пожелал заполучить ее дочь. Это совершенно понятно и даже закономерно, разве могут все сирины быть во власти храма? Ведь правит Древом газур. Фиэ, знатная таори, решилась идти до конца, исполняя волю жемчужного повелителя. Да, пришлось нарушить закон, но есть благо храма и потребность Древа. Второе — выше. К тому же род Тоози давно и сильно виноват перед Яоолом. Брат Фиэ погиб во время мятежа, и вина храма в этом злодеянии казалась несомненной, ведь юноша просто запутался, она-то знает его, с самого рождения вместе, братом руководил не умысел. Были ошибка и злой навет, а может, еще и влияние меда голосов… Теперь ее слезные послания наконец-то доставлены во дворец надежными людьми, его великолепие все прочел и понял. В мудрости своей решил испытать род Тоози, доверив энэи Фиэ ответственную и сложную задачу. Дочь владыки, по мнению таори с острова Итооза, похищали ради торга и принижения роли зарвавшегося храма. Так что газур будет доволен своей верной подданной, а Риоми обретет нового покровителя.
Пока что Риоми спала, и слуги медленным шагом несли гордую своим успехом таори из рода Тоози по крутому спуску к пирсу.
Тяжелая лодка — два узких
Женщина мяла шарф и снова говорила себе, что она поступает верно. Она все учла, так надо. Сам газур оказал высокую честь семье Тоози и снял опалу, нет сомнений. Вот и его платок передали — прямое указание к действию… Носилки стояли в лодке, в них сидела Фиэ, с новым сомнением глядя на сонную беззащитную девушку. А может, все же зря она так безоглядно предает храм? Впрочем, поздно, вот уже и причал, палуба чуть качнулась, гребцы сошли на берег. За закрытыми шторками возник шум, что-то упало. Энэи Тоози вздрогнула. Приглушенный и быстро оборвавшийся визг не оставил сомнений: ее все же обманули. Таори попыталась хоть что-то исправить, достала масло цветка лоо, откупорила флакон и сунула под нос Риоми, встряхнула ее за плечо. Если успеет очнуться — им обеим никто не страшен, море рядом! Да и свой голос Фиэ полагала сильным…
— Не надо, — мягко посоветовал невидимка за шторкой. — Ей пока следует спать. И вам, уважаемая энэи, тоже пора. Как когда-то брату. Он был такой смешной, пытался убить сирену голыми руками. У меня вышло лучше, и я скоро стану скорбеть по всему роду Тоози. Наивность — не украшение, а порок. Теперь вы это понимаете.
Фиэ вскрикнула и попробовала выбраться через ковровую дверцу, дальнюю от местоположения голоса. В горле уже рождался звук, несущий смерть… Рука опытного стража оборвала эту запоздалую попытку обороны одним коротким движением, вернула обмякшее тело на подушки носилок. Платок соскользнул на палубу, багряный, как кровь таори…
Страж отпихнул Фиэ, достал спящую Риоми и понес к другой лодке. Багровое солнце тонуло в темной воде, погибало, пятная алостью дорожку бликов. С причала тоже капала кровь. Носильщики, гребцы, две служанки — никто не уцелел. Они умерли мгновенно. Храмовые стражи внутреннего круга не зря считаются самыми опасными бойцами Древа. Даже такие, с пустыми безразличными взглядами. Куклы. «Еще более удобные», — усмехнулся кукловод, ступая в лодку. Без собственных мыслей и глупых сомнений — они подчиняются тотчас и становятся невероятно быстрыми.
— На весла, шваль, я спешу, — рассмеялся сирена. — Эоор, ты проверил, никто не слышал? Все же они кричали.
— Место тихое, повелитель Гооз. Я выбрал заранее, как было велено.
— Собрал сирен?
— Нас всего пять, увы. Они добрались до Пэи, он утратил голос и ждет казни на берегу неоткупленных. Но вас не предал, наш человек в храме сказал, что его пытал сам хранитель Боу.
— Доставьте на место. Пристрою при новой власти, уж не обижу, — усмехнулся Гооз. — Верность — редкое качество для вас, продажных.
Эоор смущенно смолк, кивнул и ступил во вторую лодку. Риоми на миг очнулась, вынудив обоих сирен замереть. Гооз достал метательный нож. Здесь, на воде, эта девочка их сотрет в пыль, не шевельнув и пальцем. Но она лишь охнула, жалобно всхлипнула, свернулась клубком и замерла. Поодаль мелькнула спина дельфина, почти неразличимая.
Несколько мгновений спустя стражи уже сидели на веслах. Лодка шла стремительно и ровно. Когда луна осветила воду, обнаружила кровь и испуганно спряталась за легкой кисеей облачка, ни один след лодки не тревожил поверхность бухты. Гооз не собирался далеко увозить свою добычу. Обряд короток, а время дорого. Сирина ведь станут искать, и искать люди араави умеют…