Безвечность
Шрифт:
— Что это? — шёпотом спросила я, когда у меня перестала кружиться голова.
Боюсь, что Кай разочарует меня, скажет, что это иллюзия, что звёзды на самом деле не так красивы, что я больше никогда не вернусь сюда.
— Объёмная комната. Тебе нравится? — спросил Кай, всё-таки меня разочаровав.
Не в силах больше кружиться, я села на паркетный пол, жалея, что он не покрыт звёздной пылью или упавшими метеоритами.
— Невероятно, — ответила я и только сейчас заметила, что Кай сидит возле меня с пультом в руке. — Как такое возможно?
— Стены и потолок завешены белыми полотнами, а по углам стоят проекторы, видишь? — Кай рукой указал на местоположение приборов,
— Мне бы хотелось думать, что мы летим на космическом корабле и смотрим в иллюминатор, — сказала я, удивившись своему мечтательному голосу. Не могу отказать себе в удовольствии полюбоваться открытым космосом и яркими цветами, в которые окрашены планеты.
— Так и есть. Не потеряй сознание сейчас, — сказал Кай и нажал несколько кнопок на дистанционном пульте.
Не зря он меня предупредил. Космос ожил. Небесные тела стали вращаться вокруг своей оси, а затем по кругу. Комната превратилась не просто в космический корабль, она превратилась в мою мечту, в мою слабость. Перед нами открылась новая галактика, названия которой я не знаю, наверное, потому что она вымышленная. Привычные планеты сменились новыми, непохожими друг на друга. Розовая с фиолетовыми пятнами надолго останется в моей памяти. Стоило мне отвести от неё взгляд, как Кай повернул моё лицо обратно, чтобы я увидела, как увеличивается планета, при этом ярко светясь. Она больше похожа на сферический шар, который вот-вот взорвётся. Так и произошло. С потолка посыпались искры. Я стала ловить их руками. Поняв, что это очередной обман зрения и что выглядят мои движения, как минимум, глупо, я оставила попытки.
— Фантастика, — задыхаясь от радости, произнесла я. Давно не испытывала такие сильные эмоции.
— Это всё создано программой. На экран можно добавить те или иные элементы, изменить настройки под свой вкус. Смотри, это мой любимый режим, — сказал Кай и снова воспользовался пультом.
Он бы разбогател, если бы продавал людям билеты на пятиминутный сеанс в своей волшебной комнате. Или я настолько отстала от жизни, что космосом над головой уже никого не удивишь?
Я не знала, чего ожидать от «любимого режима» Кая, но когда он его включил, я пришла в восторг. Представив, что сижу не на пледе, а на ковре-самолете, я полетела сквозь звёзды. Они с бешеной скоростью проносятся мимо, что я не успеваю сосчитать, сколько раз небо поменяло цвет. Сначала оно было иссиня-чёрным, а сейчас стало нежно-розовым. У меня начинает кружиться голова от переизбытка впечатлений. Кай, видимо, заметил это, и звёзды стали замедлять ход, а вскоре вовсе остановились.
— Могу провести тебя через чёрную дыру, — предложил Кай, — но сначала давай поедим.
— Думаю, хватит на сегодня. Спасибо, от фруктов не откажусь, — ответила я, глядя на поднос, который всё время стоял за нашими спинами. Он заполнен нарезанными апельсинами, киви, яблоками, грушами, бананами и белым виноградом. Откуда он знает, какие фрукты я люблю?
— Угощайся. На кухне нас ждёт запечённая утка, овощной салат и картошка фри.
— Как часто ты готовишь? — спросила я, взяв кисточку винограда. Не отказалась бы от киви и апельсина, но Кай не позаботился о влажных салфетках.
— Всегда. — Кай произнёс это таким видом, будто стыдится своих кулинарных пристрастий.
Его самостоятельность говорит о том, что у него давно не было ни девушки, ни горничной. Отсутствие прислуги меня радует. Он не похож на зажравшегося Оливера, который только и думает о том, как бы поскорей удовлетворить свои первичные потребности.
— А как часто ты приходишь сюда? — Сколько
— Немного реже, чем готовлю, — ответил он и лёг на правый бок, подперев свободной рукой голову, при этом не отрывая от меня пристального взгляда. Его волнистые локоны обвили ладонь. В свете звёзд его глаза похожи на изумруды. Нас разделяет металлический узорчатый поднос и страх попасться в ловушку парня, который предугадывает мои желания. Мне стало неловко, и я, чтобы ненадолго отвлечься, сменила позу, поджав под себя колени и облокотившись на левую руку. Она почти коснулась волос Кая. Надеюсь, он не заметил, что моя рука покрылась мурашками. — Я прихожу сюда, чтобы отдохнуть от работы, подумать.
— И о чём ты здесь думаешь? — Ничего не могу с собой поделать и продолжаю задавать вопросы.
Может, Кай подсунул мне забродивший виноград? Меня охватила эйфория из-за того, что наше свидание стало похоже на пикник, сопровождающийся не будничным разговором, а чем-то более личным. Я уже привыкла к звёздной панораме, и мерцание почти не отвлекает моё внимание. А жаль. Именно из-за них я назвала мой визит к Каю свиданием.
— О том, что хочу жить вечно, чтобы узнать, чем всё кончится. Наша Вселенная безразмерна, а может, и нет. Мне бы хотелось стать свидетелем угасания Солнца или пришествия инопланетян, или войны миров, или…
— Это невозможно, понимаешь? — Его слова меня напугали. Как он может желать того, что разрушает меня? Нельзя допустить, чтобы эта дурная мысль поселилась в его голове. — Кем ты работаешь?
— Пишу сценарии фильмов, — ответил Кай, снова откусив яблоко.
Я могла бы сразу догадаться, что он пошёл по стопам отца, который был продюсером последнего фильма с моим участием.
— Тогда понятно, откуда взялись такие мысли. Ты фантазёр, — сказала я, положив на край подноса объеденную кисточку винограда, и взяла грушу. Можно оправдать своё молчание жеванием и успеть подумать над ответом за это время.
— Думаешь, так легко быть фантазёром? Человек, снимавшийся в кино, должен знать, что искусство — дело тонкое, — сказал Кай, сам не понимая, что бросил мне вызов.
— А что ты знаешь об искусстве? — Сейчас посмотрим, настолько ли Кай духовно просвещён, как хочет показаться. — Кто твой любимый художник?
— Айвазовский, — не мешкая ответил Кай и как будто не заметил иронию в моих словах.
— Дай угадаю, чем тебя зацепило творчество Ивана Константиновича…
— Здесь и гадать нечего, мне нравится, как передано море на его холстах, — перебил меня Кай.
За дуру меня принимает? У меня было восемь десятков лет, чтобы прочесть биографию каждой выдающейся личности за все эпохи. От одиночества меня спасали искусство, кино, литература и музыка, и Каю не удастся так быстро разрушить мой мир.
— Да ладно? — спросила я, скептически подняв бровь. Он идиот, если думает, что я куплюсь на эту чушь. Пусть и не все знают Айвазовского, но кто слышал о нём, в курсе, чем он знаменит.
— Глядя на его морские пейзажи, чувствуешь свободу, которой порой так сильно не хватает. — Кай говорит с таким серьёзным лицом, что я ему почти верю. Неожиданно он встаёт и подходит к самому большому проектору и что-то вводит на сенсорной панели. Звёзды быстро сменились другим пейзажем. Потолок и все полотна, кроме того, к которому я сижу лицом, погасли, и свет в комнате померк. Кай вернулся на своё место рядом со мной и улыбнулся, увидев, что я снова удивлена. — Эта картина называется «Облака над морем. Штиль». На первый взгляд она может показаться невзрачной. Только море, облака и несколько чаек над водой.